— Нет! С тобою и шагу сделать нельзя… Лили! Лили! — позвал он пробегавшую мимо девочку, — танцуй, пожалуйста, со мною. Моя дама слишком мала для меня. Лили звонко рассмеялась и бросила на меня торжествующий взгляд.
Я готова была расплакаться от обиды и злости. С тоскою поводила я глазами вокруг себя, ища «солнышко». Но «солнышко» занялся разговором с высоким военным и ему было не до меня. А музыка гремела, и пары кружились, не давая мне возможности пробраться к нему. Каждую минуту я рисковала быть опрокинутой на пол, сбитой с ног, ушибленной, помятой. У меня уже начинала кружиться голова, ноги стали подкашиваться, перед глазами пошли красные круги, как вдруг я почувствовала чьи-то руки на своих плечах!..
— Девочка, тебе дурно?
Передо мною стоит бледный худенький мальчик, лет восьми, с высоким лбом и редкими как пух волосами. Умные серые глаза мальчика с заботливым вниманием смотрят на меня.
— Я хочу к моему папе! — тяну я капризно, оттопыривая нижнюю губу.
— Я провожу тебя к нему, — говорит мальчик. И, крепко схватившись за руки, мы пробираемся к тому месту, где папа разговариваешь с высоким военным.
— Вот, Алексей Александрович, ваша дочка, — говорит мой спутник, подводя меня к папе
— Спасибо, Коля! — отвечает «солнышко» и тотчас же снова обращается к высокому военному, очевидно продолжая начатый разговор:
— Да, да, наши солдатики храбры, как львы… дерутся на смерть… Мне брат писал что «там» очень рады перемирие… Вздохнут немного…
— А про Скобелева пишет? — осведомляется военный.
— Как же! Брат состоит в его отряде…
— А вы не думаете, что и до вас дойдет очередь? — спрашивает высокий военный, обращаясь к моему папе — Пожалуй, там недостаток в военных инженерах, и вас тоже призовут… — говорить военный.
Но тут папа значительно скашивает глаза на меня.
— Пожалуйста, — тихо шепчет он, — не говорите этого при ребенке, — она у меня нервная, знаете, такая…
Но я успела уже расслышать все и догадалась, что речь идет о войне с турками. У нас часто говорят про эту войну. Мой папа—военный инженер и его ужасно интересует все, что происходить там, на войне, или, как он говорил, «в действующей армии».
— Ну-ну, Лидочка! — говорить высокий военный, — не пугайся! Папу твоего не возьмут на войну к туркам.
— Я знаю, что не возьмут! — отвечаю я храбро.
— Почему? — улыбается военный.
— Да потому, что я не хочу! — бросаю я гордо и задираю кверху голову.
Все смеются, и папа, и высокий военный, и худенький мальчик, который привел меня к «солнышку».
