Марта ответила, глядя в свою чашку:
– Честно говоря, нет. Я действительно ничем не могу вам помочь.
– Позвольте мне самому судить об этом. Но вы хотели бы нам помочь?
– Я хотела бы, конечно, но…
– Ну так это самое главное.
Она почувствовала, что попалась в ловушку. Ее ничего не значащие слова вдруг превратились чуть ли не в обещание.
– Здесь не может быть никаких «но», – продолжал он. – И вам не придется делать ничего особенного. В последнее время вы часто общаетесь с женой профессора Расмуссена, Уллой. Продолжайте эту дружбу.
– Значит, вы все-таки следите за мной?
Он отмахнулся от ее вопроса, как от пустяка, который не заслуживает ответа.
– Кроме того, вы знакомы с Арни Клейном. Он несколько раз бывал у вас дома. Познакомьтесь с ним поближе. Он в этом деле главная фигура.
– Может, мне еще и переспать с ним? – спросила она, охваченная внезапной злостью на себя, на этого человека, на все вокруг.
Он остался спокоен, хотя на лице его появились жесткие складки, а голос зазвучал осуждающе:
– Люди шли и не на такие жертвы ради своей страны. Люди погибали за родину. Я всю жизнь посвятил этой работе, и я видел, как они умирали. Поэтому придержите свои грязные шуточки в духе Маты Хари. Может, вы считаете, что судьба наших ребят, замученных и убитых в войне с корейцами, японцами, вьетнамцами, – тоже предмет для шуток? Они погибли, чтобы сделать мир безопасным для вас, чтобы вы могли быть свободной американкой, жить где хочется и делать что хочется. Свободной. Вы верите в Америку, не так ли?
Его вопрос упал между ними, как меч, который надо было подобрать и присягнуть на верность.
– Да, конечно, – проговорила она наконец, – но…
– Верность не признает никаких «но». Она неделима, как честь. Вы знаете, что нужны своей стране, и вы сами делаете свой выбор. У нас нет необходимости забирать ваш паспорт или прибегать к другим методам принуждения…
Нет необходимости, конечно, подумала она язвительно. Зачем тогда вообще упоминать об этом?
– …потому что вы здравомыслящая женщина. Вам не придется делать ничего предосудительного, это я гарантирую. Вы просто поможете восстановить справедливость.
Рев реактивных самолетов, пронесшихся низко над землей, заглушил его слова. Он быстро повернул голову и показал на них с короткой кривой усмешкой.
– Наши, – заметил он. – Вы знаете, сколько стоит реактивный самолет? А мы подарили их Дании. И пушки, и танки, и корабли, и все остальное. Вам известно, что наша страна оплатила пятьдесят процентов всех расходов, которые потребовались на перевооружение датской армии после войны? Да-да, оплатила, хотя об этом теперь никто не любит вспоминать. Не то чтобы мы ожидали особой благодарности. Но им не мешало бы проявить хоть какую-то признательность. А вместо этого мы столкнулись с неприкрытым эгоизмом. Что может крошечная Дания в современном мире? – Он протянул слово «Дания» с нескрываемым презрением. – Из-за своей жадности они забыли, чем обязаны нам. Но они забыли также, что в наше время ничего нельзя сохранить в тайне надолго. Помните красных шпионов и атомную бомбу? Их шпионы работают будь здоров – и не зевают. Они доберутся до далет-двигателя. И когда они сделают это, миру, в котором мы живем, придет конец. Нас либо убьют, либо закуют в цепи – в общем, с нами будет все ясно.
