– Рони, ты и в самом деле моя новая ассистентка?
– Неужели ты не помнишь? Впрочем, чему я удивляюсь? Говорят, настоящие скоперы видят будущее так ясно, что совершенно забывают о прошлом. Кстати, ты хоть что-нибудь запомнил из наших ночных похождений? – Она остановилась и перевела дух.
– О! Такие вещи не забывают! – соврал Барни.
– Послушай, могу поспорить на что угодно! Ты таскаешь с собой этот дурацкий чемодан потому, что получил повестку. Я права?
Немного поразмыслив, Барни кивнул. Об этом он не забывал ни на минуту. Голубовато-зеленый продолговатый конверт пришел неделю назад. В следующую среду нужно отправляться в Бронкс, там расположен военный госпиталь ООН. Призывная комиссия выдаст заключение о психическом здоровье Барни Майерсона.
– Ну и как, помог он тебе? – Рони указала на чемоданчик. – Достаточно он промыл тебе мозги?
Повернувшись к портативной версии доктора Смайла, Барни спросил:
– Достаточно ли, док?
– К сожалению, нынешнее состояние вашей психики таково, что комиссии не останется ничего другого, как только признать вас годным к службе. До патологии вам еще далеко. Вы легко выдерживаете десятифрейдовые стрессы. И все же унывать пока рано, у нас в запасе еще несколько дней.
Рони Фьюгейт вошла в спальню и стала не спеша одеваться.
– Это же надо! – фыркнула она. – Если вас признают годным и отправят служить куда-нибудь в колонии, я займу ваше место, господин Майерсон! – Она улыбнулась, обнажив свои ровные белые зубы.
Подобная перспектива представлялась Барни чересчур мрачной. Однако возразить нечего. Подобный исход столь же вероятен, как и исход положительный, когда его признают негодным к службе в колониях.
– Ты вряд ли справишься с моей работой, – заметил Барни. – Там, в Китае, ты решала пустяковые проблемы. У нас ситуации во много раз сложнее и серьезнее. Тем не менее ты запуталась и чуть не провалила все дело, хотя распределение вероятностей было, мягко говоря, тривиальным.
Барни говорил чистую правду. Однако при этом прекрасно понимал, что уже в скором времени Рони нагонит его. Она обладает блестящими способностями, к тому же молода и красива. Единственное, чего ей не хватало, так это опыта Майерсона, считавшегося по сию пору лучшим специалистом в своей области. Лишь теперь Барни смог оценить всю серьезность положения. С большой вероятностью он мог залететь на службу – удовольствие не из самых лучших. Но угрожало не только это.
Вне зависимости от решения призывной комиссии он мог потерять свое замечательное место, к которому шел долгих тринадцать лет.
