РУМАТА (зевая). Это меня не интересует.
РЭБА. А что же? Что вас интересует?
РУМАТА. А меня ничто не интересует. Я не дьявол и не бог, я — кавалер Румата Эсторский, я обременен капризами и предрассудками и привык к свободе во всех отношениях. Запомните это. А теперь прикажите доставить сюда Киру и Будаха и покончим с этим.
РЭБА. Еще одну минуточку. Хорошо, я готов выполнить ваши требования. Я не буду становиться у вас на дороге. Я не трону ни вас, ни ваших друзей… Но почему бы нам не пойти дальше?
РУМАТА. Что вы имеете в виду?
РЭБА. Почему бы нам с вами не заключить союз? Вы и я — ведь это была бы такая сила! Объединив усилия, мы бы все перевернули вверх дном, дон Румата! Вы только представьте себя, а?
РУМАТА. У меня на родине есть такая притча. Ворона спросила орла: «Для чего ты летаешь на такой страшной высоте!» — «Просто я люблю парить в синем небе», — ответил орел. «Врешь ты все, — сказала ворона обиженно. — Там наверняка полным-полно дождевых червей…»
Пауза.
РЭБА. Понимаю. Понимаю и ценю. В конце концов вы тоже стремитесь к каким-то идеалам. И я уважаю эти идеалы, хотя и не понимаю их… А вдруг когда-нибудь пойму? Я — человек широких взглядов, я вполне могу представить себе, что когда-нибудь стану работать с вами плечом к плечу…
РУМАТА. Там видно будет… (Пристально глядит на Рэбу.) Плечом к плечу…
РЭБА. Именно! Плечом к плечу! Во имя идеалов!
РУМАТА. Это мысль. Надо подумать. Хорошо. Обсудим, посоветуемся с народом…
РЭБА. Что?
РУМАТА. Ничего… (Наклоняется к Рэбе, нюхает, брезгливо морщится.) Господи, дон Рэба! Чем это так несет от вас? Потом протухшим и еще каким-то дерьмом… Это правда, что вы никогда не моетесь?
РЭБА. Некогда, дон Румата. Государственные дела, то да се…
РУМАТА. Ну, хорошо. Так я пойду. А вы распорядитесь — всех моих к воротам, немедленно…
РЭБА. Будет исполнено…
Румата идет к выходу. Рэба, забежав вперед, предупредительно распахивает перед ним дверь.
ЗАНАВЕС
Гостиная в доме Руматы. Кира с тряпочкой и щеткой обмахивает с мебели пыль. Кира одета и причесана по-современному, по моде последней четверти двадцатого века. Входит, прихрамывая, Уно — через глаз черная повязка, на боку здоровенный палаш.
УНО. Кира, там опять эта сука пришла.
КИРА. Которая?
УНО. Эта… нарядная. Которая с доном Рэбой.
КИРА. Окана? Приглашай.
УНО. Так обед скоро. А хозяин ее не любит…
КИРА. Ничего, я ее быстро спроважу.
Уно выходит. Входит Окана в своем обычном пышном наряде, подбегает к Кире, целует ее в щеку, оглядывает.
