На полочке под зеркалом лежало кольцо. Агата осторожно взяла его. Очень тяжелое, непонятно из какого металла, черного цвета, с кое-где проступающей зеленью… не чистит он его, что ли? По кольцу действительно бежала вьющаяся серебряная змейка, а над змеей теснились буквы – вытянутые, незнакомые. Готические.
– Положите кольцо, Мортимер, – сказал Келдыш, не поднимая головы. – Это не игрушка.
Заспанные мысли-воспоминания медленно бродили в Агатиной голове. И неожиданно вынырнули наружу.
– Это вы сделали, чтобы у бабушки… чтобы бабушка попала в больницу? – спросила Агата у его спины. Казалось, Келдыш не услышал. Во всяком случае, он еще пару раз сполоснул рот, выпрямился, вытер лицо. И лишь потом сказал, прямо глядя Агате в глаза:
– Нет.
Она покосилась в сторону. Ну и чего она добилась? Если он врал, она этого не поняла. Если говорил правду, не поверила. Во всяком случае, Келдыш теперь знает, что она его подозревает.
– Но я догадываюсь, почему у вас возникла такая мысль, – сказал он с ядовитой любезностью. – Звонят.
– Что?
– Звонят в дверь, Мортимер.
Агата спустилась по ступенькам, открыла дверь, как обычно забыв про «глазок».
– Привет, – сказал облокотившийся о косяк Вуд.
– Привет, – машинально отозвалась Агата.
– Как там твоя бабулька?
– Все так же, спасибо.
Вуд кашлянул и посмотрел на свою руку. На ней были супермодные серебристые часы со встроенным мобильником.
– Может, в кино прошвырнемся?
– В кино?
– Да. В «Огоньке» триллер. «Магический кристалл». Все говорят – классный. Пошли?
Вся Агатина жизнь была теперь триллером. Причем магическим. Агата тупо смотрела на однокурсника. В голове не было никакой мысли. Даже насчет «да» и «нет».
Вуд начал проявлять признаки нетерпения:
– Ну так что, пойдешь?
– Кто там, Мортимер?
Вуд замер с открытым ртом. Агата оглянулась. Наверху лестницы стоял Келдыш. Голый до пояса. С намоченным поясом джинсов. Вытирающий полотенцем широкую грудь.
– А, Вуд. Доброе утро, – сказал он обыденно. – Проходите. Я поставлю кофе.
И скрылся в дверях квартиры.
Вуд захлопнул рот и уставился теперь на Агату. Было что-то такое в его взгляде, что ей не понравилось. Совсем не понравилось.
– Ну, ничего себе, – произнес он медленно, почти с восхищением. – Я-то думал, ты тут с тоски подыхаешь, а ты тут с учителем… Ничего себе!
И, отодвинув рукой Агату, взбежал по лестнице. Агата с тоской поглядела на улицу. По улице неспешно шагали люди. Она бы тоже ушла куда-нибудь – куда глаза глядят, – будь на ней хоть какая-нибудь приличная одежда.
