— Отец?
— Ты же не думал, что я забуду про этот день, как некоторые? — усмехнулся тот. — Не хочешь прогуляться?
— Прогуляться по городу или по лесу? — чуть улыбнулся Ярт.
— По лесу, разумеется, — они неспеша направились на улицу.
Лес встретил их темнотой и прохладой. Ярт полной грудью втянул в себя дикие запахи, сразу же утонув во множестве образов. Рядом раздался торжествующий клич Вожака, и на пригорок перед ним взлетел темно-серый волк.
«Чего ты ждешь?» — услышал Ярт, и мир на мгновение померк и вернулся уже совсем другим. Более четким и разнообразным. Насыщенным запахами и Силой.
Молодой угольно-черный волк медленно сделал шаг вперед и поднял изумрудные глаза на своего воспитателя. Тот привольно развалился на пригорке и ожидающе смотрел на ученика:
— Почему ты всегда так теряешься при Освобождении? — поинтересовался он.
— Потому что для меня это необычно, — Ярт встряхнулся, окончательно почувствовав свое новое тело и освоившись в нем. — Если бы я готовился к этому с детства, было бы, наверное, легче.
— Надо заметить, ты делаешь явные успехи, — взрослый волк легко прянул на ноги. — По крайней мере, теперь мне не нужно ждать целый час, пока ты сообразишь, что делать с четырьмя лапами.
Ярт фыркнул и одним прыжком оказался рядом с тем, кто сейчас был его отцом:
— Идем. Ночь коротка. Я хочу успеть нагуляться здесь, пока не ушел.
— Идем. Сегодня будет хорошая ночь, — волк усмехнулся.
— Очень хорошая, — подтвердил Сэллифэр, принюхиваясь. — Ветер пахнет охотой.
— Замечательно! — Ярт даже подпрыгнул от удовольствия и радостно издал охотничий клич.
Спутники дружно подхватили его, и троица сорвалась с места.
У Косси, как всегда в такой час, было немноголюдно. Сам он стоял за стойкой и протирал стаканы с таким видом, словно это являлось самым важным делом в его жизни, и ничто на свете было не в состоянии оторвать его от данного занятия. Однако те, кто хорошо знал трактирщика, могли заметить, как он иногда кидал быстрые взгляды в сторону дальнего стола, за которым сидели Странники, и глаза его все больше и больше прищуривались, а уши, казалось, чуть дрожали от попыток уловить, о чем именно идет речь в этой компании.
— Да почему? — ладонь Альтамира опустилась на столешницу с довольно громким звуком, а сам Странник привстал, нависая над остальными. — Что это значит — нельзя? Как можно запретить Страннику приехать на Совет? Кто это, интересно знать, ему запретит?
— А вот то, что он достоин называться Странником, еще нужно выяснить, — мягко проговорил один из сидящих за столом. — Пока что мы ничего о нем не знаем, кроме того, что он берется за любое поручение, которое ему дает Орегонд.
