Ясмина улыбается:
— Я знаю. Ты играешь в бистро.
Лукас подходит, спрашивает:
— Он спит?
— Давно. Но мне приятно его качать.
Лукас говорит:
— Пойдем на кухню. А то мы его разбудим.
Они сидят на кухне друг против друга и молча пьют водку. Потом Лукас спрашивает:
— Когда это началось? Ну, у тебя с отцом?
— Сразу же. Как только он вернулся.
— Сколько тебе было лет?
— Двенадцать.
— Он взял тебя силой?
Ясмина смеется:
— Нет, нет! Он меня не насиловал. Он только ложился рядом со мной, прижимал меня к себе, целовал, ласкал и плакал.
— Где была в это время твоя тетя?
— Она работала на фабрике в бригаде. Когда у нее была ночная смена, отец ложился ко мне. Это чулан, без окон, с узкой кроватью. Нам было хорошо в этой кровати.
Лукас наливает водку и говорит:
— Рассказывай дальше!
— Я росла. Отец гладил мне грудь и говорил: «Скоро ты станешь взрослой женщиной и уйдешь с каким-нибудь парнем». Я говорила: «Нет, я никогда не уйду». Однажды ночью во сне я взяла его руку и положила себе между ног. Я стиснула его пальцы и в первый раз испытала наслаждение. На следующую ночь я сама попросила его дать мне это бесконечно нежное наслаждение. Он плакал, он говорил, что не надо так делать, что это плохо, но я все просила его, я его умоляла. Тогда он наклонился и стал лизать меня, сосать, целовать, и наслаждение было еще сильнее, чем в первый раз.
Однажды ночью он лег на меня, он положил свой член между моих ног, он говорил: «Сожми бедра, сожми их сильнее, не дай мне войти, я не хочу сделать тебе больно».
Несколько лет мы занимались любовью так, но пришла ночь, когда я не смогла сдержаться. Я слишком сильно желала его, я раздвинула ноги, я открылась вся, и он вошел в меня.
Она молчит, она смотрит на Лукаса. Ее огромные черные глаза сверкают, полные губы приоткрыты. Она высвобождает одну грудь из рубашки и спрашивает:
— Хочешь?
Лукас хватает ее за волосы, тащит в комнату, швыряет на Бабушкину кровать и берет ее, кусая ей шею.
В следующие дни Лукас снова появляется в бистро. Он снова бродит по пустынным улицам города.
Придя домой, он сразу идет к себе в комнату. Но однажды вечером, пьяный, он открывает дверь в комнату Бабушки. Ясмина спит, ребенок тоже.
Лукас раздевается и ложится в кровать к Ясмине. Тело Ясмины горит, тело Лукаса холодно, как лед. Она лежит лицом к стене, он прижимается к ее спине, он кладет свой член между ног Ясмины.
Она сжимает бедра, она стонет:
— Отец, о отец!
Лукас говорит ей на ухо:
— Сожми, сожми сильнее.
