В наступившей внезапно оглушительной тишине Сильвия ощутила себя лишней и какой-то потерянной. Вероятно, Боб что-то почувствовал, потому что обернулся и обнял жену. Сильвия вздохнула с облегчением и прижалась к нему, но Боб отпустил ее так же быстро, как и обнял. Повернувшись к раковине, он взял с полочки бритву и тюбик с гелем.
– Что слышно от детей? – как бы между прочим спросил Боб.
– От Кении – ничего, а Рини прислала открытку. Пишет, что хочет снова поменять специализацию.
– Так, значит, с французской поэзией покончено? – Боб выдавил из тюбика гель и принялся обильно намыливать щеки и подбородок.
Сильвия снова отметила, что на шее у него ни единой морщинки. Может быть, тут играет роль бритье?
– Рини считает, что ей нужно заняться новейшей историей России.
– Ах, вот как, она так считает! А, по-моему, это очередные глупости, – проворчал он, приступая к бритью.
Как всегда, Сильвия сочла нужным встать на сторону своей непостоянной в пристрастиях дочери. По темпераменту они были очень похожи с отцом, и Сильвии часто приходилось играть роль буфера.
– У девочки сейчас трудный момент в жизни, она просто немного растерялась.
– Да уж пора бы и собраться, – нахмурился Боб.
Он как-то неприятно оскалился, и Сильвия подумала, что такое выражение лица его явно не украшает. На фоне белоснежной пены его зубы показались слегка желтоватыми.
– О чем ей действительно следует позаботиться, так это о том, чтобы получить стипендию, – продолжал Боб, проделав бритвой очередную дорожку в снежно-белой целине. – Сначала ей нужен был лучший в Америке колледж, а сейчас понадобилась новейшая история этой абсолютно безнадежной страны. Что она будет делать с такой специальностью? Впрочем, и с дипломом по древней истории на жизнь не заработаешь.
– Мы тоже с тобой когда-то думали о музыке как о профессии, – напомнила мужу Сильвия.
– Да, и это здорово помогло мне сделать карьеру, – съязвил Боб. – Я до сих пор, когда обкатываю машину, не могу позволить себе включить радио: слишком отвлекаюсь.
Сильвии не понравился его тон. Боб был какой-то сам не свой: беспокойный и раздраженный. Конечно, он и раньше ворчал на детей, но при этом всегда оставался бесконечно снисходительным. Она решила переменить тему и прилепила проспект к зеркалу, не давая надежде угаснуть. Но Боб только мельком взглянул на него и продолжал бриться.
– Сейчас не время витать в облаках. Рини пора стать более ответственной и начать трезво смотреть на вещи. Ты же понимаешь, наши дети сейчас старше, чем были мы, когда познакомились.
