Сильвия резко повернулась и пошла обратно. Подходя к двери во второй раз, она была готова разнести ее в щепки, разбив в кровь кулаки, но вместо этого всего лишь тихо постучала.
Открывать явно не торопились. Изнутри доносилось какое-то шарканье и бренчание. Сильвия снова негромко постучала.
– Кто там? – наконец услышала она.
– Дезинфекция, борьба с мышами, тараканами…… не моргнув глазом солгала Сильвия.
Да и не такая уж это была ложь: она совершенно искренне желала прихлопнуть обитавшее в этом доме ядовитое насекомое.
Дверь открылась. Относительная полутьма прихожей не позволяла как следует разглядеть появившуюся на пороге женщину.
– Я вас не вызывала, – сказала М. Моленски, если это была она. – Я вообще считаю, что жизнь это дар Божий, и не убиваю никакую живность. Вот, например, мой отчим умер и, может быть, теперь превратился в одного из этих жучков. Так и пусть себе живет.
Сильвия решительно отстранила хозяйку и шагнула в полумрак квартиры.
– По правде говоря, я миссис Шиффер и разыскиваю тут одну крысу. Думаю, мое имя вам о чем-то говорит?
Она определенно оказалась права, так как М. Моленски предусмотрительно юркнула за дверь.
– Так вы жена Бобби? – спросила она из своего укрытия. – Вот уж не думала, что вы занимаетесь дезинфекцией!
Сильвия с удивлением воззрилась на нее: она не могла понять, шутят с ней или издеваются.
– Это была просто уловка, повод, чтобы войти и поговорить. А уж лотом я, скорее всего, убью вас. И его заодно.
– Но я даже не знала, что он женат! – заныла девица. – Я ни в чем не виновата!
– Не надо оправдываться, – заметила Сильвия.
Подруга Боба продолжала оставаться в тени, и Сильвии удалось рассмотреть только плотно облегающий короткий халатик, белый в мелкую розочку, который оставлял ноги почти открытыми. То, что они стройные и красивые, Сильвия отметила сразу, и их совсем не портили большущие неуклюжие тапочки из махровой ткани. Но вот М. Моленски осторожно вышла из своего темного угла, подняла голову и открыто взглянула на Сильвию.
Некоторое время они стояли молча, впившись друг в друга глазами.
– Господи помилуй! – сдавленно ахнула Сильвия.
Она словно бы видела перед собой собственное лицо! Впрочем, если присмотреться, не в точности такое же. Она выглядела так с десяток лет назад. Тот же высокий чистый лоб, ровный прямой нос, тот же разрез голубых глаз, хотя у М. Моленски они, возможно, были чуть темнее. Паутина морщинок у глаз Сильвии – печать прожитых лет – вот единственное, что отличало их лица!
