Змей слез со стула и поплелся за Земляком к выходу из отделения…
У отделения, на улице пофыркивала мотором припаркованная у тротуара черная БМВ-пятерка…
— Ты молодец… — Земляк обнял Змея за плечи, от него пахло каким то дорогим коньяком — борзоватый, но молодец. Правильный пацан. Подрастешь, я тебя в команду устрою, там бабло совсем другое… На работу можешь пока не ходить, отлежись… На вот!
Змей пошарил в кармане, достал тысячную купюру, вложил пацану в руку.
— А с этим жирдяем, что беспредельствовал я сам разберусь. Ну, бывай…
Взревел мощный баварский мотор, с пробуксовкой колес БМВ стартовала в ночь. Змей смотрел своему бригадиру вслед, до боли сжав в руке помятую тысячную купюру…
Энск. Ресторан «Меркурий». 26 сентября 2007 года
— Какие люди…
Земляк неспешно поздоровался с Коляшей маленьким, с Питоном, с Вахитом. Протянутую руку Гургена демонстративно проигнорировал — с пиковой мастью в городе были напряженки, причем не только у Земляка, у всех. Слишком нагло себя вели — как будто на своей земле, а не в гостях. Исключением был Вахит — в городе жил еще его дед и он пиковой мастью себя не считал — демонстративно держался русских.
Покончив с приветствиями, Земляк сел на приготовленный для него стул, тяжелым взглядом уставился на чужаков….
Чужаков было трое — все москвичи. Один — пожилой, седой, полноватый, в элегантных очках с золотой оправой, канавший не меньше чем под министра. Остальные двое вроде бандиты — накачанные фигуры, бритые затылки — но в то же время вместо адидасов они носили строгие костюмы. Да и повадки не бандитские. В общем — мутная публика…
Начал один из бандитов.
— Меня Николай зовут, это вот Вадим, а это — Александр Петрович.
Повисло тяжелое молчание
— И что дальше? — спросил Земляк.
Москвичи переглянулись, Александр Петрович снял очки и положил на стол. Заговорил тихим, спокойным голосом.
— Нам нужно ваше содействие в одном деликатном вопросе. С недавних пор мы являемся совладельцами местного металлургического завода…
Историю металлургического завода Земляк знал и знал хорошо. Завод был компактным, удобно расположенным — в центральной части России, недалеко от основных потребителей его продукции. В конце восьмидесятых, на горбачевские займы туда завезли немецкое прессовое и кузнечное оборудование — Земляк это знал, потому что его отец и командовал его установкой. Зато потом…
Наступили времена капитализма. Директор завода моментально насоздавал кучу фирм и фирмочек, принадлежащих в основном его сыну и облепивших завод словно саранча. Одни фирмы занимались сбытом продукции. Другие поставляли руду и металлолом. И как это ни странно — все расходы этих фирмешек брал на себя завод — фирмешки же с заводом рассчитываться часто забывали. Прожил завод таким образом пять лет — все-таки запас прочности был велик, ничего не скажешь. Затем на заводе началась процедура банкротства, из восьмисот работающих осталось пятьдесят, один конкурсный управляющий сменялся другим. Зато сын директора завода давно жил за границей, в Англии, отца же он прихватил на ПМЖ с собой. История банальная до невозможности…
