Когда он исчез из виду за небольшой возвышенностью, я повернула Пулки и быстрой рысью направила обратно в Намкхару. Поездка в Ямун за яками отменяется. Иноземный демон уже здесь. Если бы сегодня утром я не заплатила колдунье Лахне, чтобы та произнесла заклинания нам на удачу, то наверняка не встретила бы его на дороге, и через час он был бы в Намкхаре.
Теперь же я добилась выигрыша во времени. К наступлению ночи Сембур и я вполне можем добраться до предгорий, а к вечеру завтрашнего дня окажемся в верхней долине ущелья. Что же касается иностранного демона, то ему еще предстоит добраться до Гемдринга и обнаружить, что я его обманула. Ему понадобится время на то, чтобы вернуться в Намкхару и узнать, что мы ушли на север в Бод. У нас будет преимущество по крайней мере в два дня, и, разумеется, ни один иностранец не отважится переходить через Чак накануне зимних снегопадов в одиночестве.
Гак думала я. Но в то время я еще плохо знала моего демона.
* * *
На заходе солнца мы разбили лагерь в широкой лощине у подножия перевала. Почва здесь еще не полностью уступила место камню, так что пощипать животным кое-что все-таки было. Уже несколько часов я едва сдерживала слезы, потому что нам пришлось оставить Пулки в Намкхаре, заменив ее на более молодого и сильного пони, который сможет тащить больше груза. Хотя я еще не придумала имя для своего нового пони, но старалась разговаривать с ним как можно больше, потому что боялась, что он может принять мое огорчение из-за разлуки с Пулки за антипатию к нему, занявшему ее место.
За ужином, состоящим из разогретой цампы и нескольких кусочков мяса яка, которое я приготовила еще до нашего отъезда, мы с Сембуром почти не разговаривали. Я понимала, что он расстроен из-за того, что нам пришлось уезжать в такой спешке. Он любил обо всем подумать и действовать неторопливо. Мы же покинули Намкхару через два часа после моего возвращения, причем я чувствовала себя усталой еще до нашего отъезда, потому что Сембур, в отличие от его обычного поведения, никак не мог принять решения ни по одному вопросу, и Мне пришлось в конце концов во всем действовать по своему усмотрению.
Мы сидели около небольшого костра, когда после долгого молчания Сембур слегка откинул свой капюшон и спросил:
– А этот парень – он не назвал своего имени?
– Нет, он только задавал вопросы. Один раз он обратился к коню по-"ханглийски", но это был какой-то смешной "ханглийский".
– Полагаю, тот, на котором говорят непростые люди. Значит, он офицер, человек «хобразованный». Каким он тебе показался?
