Задний форзац, потемневший от времени, как оказалось, треснул внизу, но щель была какая-то странно ровная, больше похожая на специально сделанный разрез, чем на результат падения книги. Я решила, что приклеить бумагу обратно будет совсем не трудно, и, пожалуй, стоит сделать это сейчас, не откладывая до утра. Надев халат, я зажгла свечу, взяла Библию под мышку и направилась через темный дом в маленькую уютную комнату, которую называла своим офисом. Эту комнату обставили для меня мистер Лэмберт и Элинор, когда я приобрела достаточно навыков для того, чтобы вести счета и заниматься работой секретаря. Там я зажгла свет, взяла баночку клея и нож для бумаги. Введя лезвие в щель, я осторожно приподняла форзац, чтобы выяснить, как далеко надо будет класть клей. И тут же застыла, глядя на то, что лежало под форзацем.
Похоже, что это был листок или несколько листков очень тонкой бумаги, лежащие между форзацем и собственно переплетом. Сквозь тонкую бумагу просвечивали маленькие темные знаки… там было что-то написано. До меня дошло, что листочки были нарочно спрятаны в Библию Сембуром или кем-то, кому она принадлежала до него.
Это было волнующее открытие, и на мгновение меня пронзила боль от мысли, что я не могу поделиться им с мистером Лэмбертом, потому что подобного рода необычные события доставляли ему огромное удовольствие. Я осторожно вытащила сложенные бумаги щипчиками, а затем заставила себя приклеить форзац, прежде чем приняться за то, что было под ним спрятано. То были девять листочков шелковистой рисовой бумаги. Такую бумагу мне случалось видеть в Намкхаре, ее изготовляли желтолицые люди, жившие к северу от Бод. Одна из сторон каждого листочка была покрыта мелким и очень аккуратным, похожим на печатные буквы почерком.
Первым моим чувством было разочарование, потому что я уже почти что не сомневалась, что листочки спрятал Сембур, и сейчас предо мной предстанет его крупный круглый почерк. Затем, приглядевшись, я увидела, что первыми словами были "Дорогая Джейни".
Я быстро, но осторожно пролистала послание до последней страницы. Она была исписана мелким почерком примерно до середины, а ниже стояла довольно витиеватая подпись Сембура, которую я хорошо знала. Сердце у меня подпрыгнуло, когда я осознала, что бумаги в самом деле от Сембура и предназначены мне. Он писал мелко и почти что печатными буквами, линия к линии, потому что хотел, чтобы бумаг получилось как можно меньше. Он собирался их спрятать и уже решил, где именно.
