"Двадцать пять песо! - мысленно ахнул Ариета. - Да я за такое всего два ливра и пять су в магазине отдал, когда покупал Хосефе подарочки на Рождество! А голландцы их ящиками гребут на продажу!"
Смысл дальнейшего разговора Ариета почти не запомнил: всё это время его грела мысль о том, какую кучу денег можно будет заработать на перевозке товаров из Кайонны в Сантьяго. Накупить, скажем, таких вот зеркал, хорошей сен-доменгской ткани, ещё какой-нибудь мелочи - а потом свезти сюда и продать. Это ж какой навар! Так, чего доброго, он из рыбака купцом заделается, а через годик вообще сменит лодку на крепкую быстроходную шхуну!… Весь обратный путь до Кайонны Ариета мысленно прикидывал, что же именно пойдёт покупать по лавкам, едва вернётся. Деньги у него есть, можно смело вложить в дело, а затем вернуть сторицей с первого же плаванья. Так за полный год можно не только на шхуну, но и на приличный дом заработать!
Эх… Спасибо, Пресвятая Дева, что надоумила с Хосефой своими задумками поделиться. Не то быть бы беде…
- …Товары возить? - перепугалась дочка. - Отец, вы что! Тут такое было, пока вы в море ходили!
Испуг Хосефы отрезвил Ариету не хуже ведра воды в лицо. Даже дрожь пробила - его, тёртого жизнью мужика! Как? Что случилось?
- Ну-ка, рассказывай, - внезапно севшим голосом проговорил он.
- Вы помните - Адальберто Роблес две недели назад вышел в море, никому ничего не сказав? - глаза девочки были как два блюдца - большие и полные страха. - Ещё пятьдесят ливров заплатил начальнику порта, чтобы тот не спрашивал, куда он пойдёт. А позавчера вернулся Хуан, его сын. Его сторожевик в море подобрал, а то так и потонул бы на дырявой лодке. Сеньор Адальберто, оказывается, накупил товаров и повёз в Сантьяго. А там ему сказали, что завозить товары без разрешения нельзя. Отобрали лодку, деньги, всё купленное, его с сыном побили и посадили в тюрьму! Хуан убежал, украл лодку и вернулся… Отец, пожалуйста, не ходите туда больше!
Расстроенный и не на шутку напуганный рассказом дочери Ариета пошёл к жене Роблеса. Застал её в слезах, а её сына - всего в синяках и струпьях. Парень подтвердил рассказ Хосефы, добавив ещё парочку подробностей. А Ариета, выйдя из их дома, только перекрестился и враз подумал о большой свечке.
"Вот же ж, Господи, что происходит! - думал он, возвращаясь домой из церквушки. - Мир встал с ног на голову. Разбойники жить дают, а добрые люди все жилы готовы вытянуть… Что творится-то!"
