Представитель элиты, в отличие от простолюдина, обладает ресурсами — и материальными, и интеллектуальными — чтобы быть востребованным не только по месту рождения. Как показывает практика, выгодой люди руководствуются гораздо чаще, чем какими-либо иными мотивами. Хочет ли представитель элиты (знати) жить лучше — даже в ущерб своему государству? Если у представителя элиты возникает такое желание, у него достаточно возможностей его реализовать.
Элита всегда склонна служить тому господину, который может предложить больше.
Итак, какой вывод мы можем сделать? Вывод таков: склонность к предательству интересов государства проживания является неотъемлемым свойством любой элиты.
Простонародье, вследствие своей вечной разобщенности, недостаточной информированности и подчиненного положения по отношению к элите, не способно предотвратить предательство элиты. Конечно, можно рассуждать о «праве народа на восстание», но, как говорится, «мятеж обязан завершиться неудачей — в противном случае его зовут иначе».
Люди издавна мечтали о том, кто сможет предотвратить вечную склонность элиты к предательству. Раньше считалось, что это сможет сделать Государь.
Антисоветчики любят говорить, что вера в доброго царя есть только у сиволапых русских. Такое утверждение показывает лишь низкий уровень культуры и плохое понимание предмета у подобных публицистов.
Вот что писал Макиавелли (полтысячелетия назад):
«…нельзя честно, не ущемляя других, удовлетворять притязания знати, но можно — требования народа, так как у народа более честная цель, чем у знати: знать желает угнетать народ, а народ не желает быть угнетенным. Сверх того, с враждебным народом ничего нельзя поделать, ибо он многочислен, а со знатью — можно, ибо она малочисленна. Народ, на худой конец, отвернется от государя, тогда как от враждебной знати можно ждать не только того, что она отвернется от государя, но даже пойдет против него, ибо она дальновидней, хитрее, загодя ищет путей к спасению и заискивает перед тем, кто сильнее. И еще добавлю, что государь не волен выбирать народ, но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать или подвергать опале».
А вот что сто лет назад писал французский историк Лависс:
«Монархия может быть демократической, но аристократия не может: эти два слова встречаются только как противопоставление. (…) Король и народ имеют одного и того же врага — знать, и даже в минуты восстаний народ обрушивается на вельмож, а не на короля. «Когда Адам работал в поле, когда Ева пряла, — поют английские крестьяне, — где был дворянин?»»
