— Ох-хо-хо, ух-ух-ух!
Чую, чую человечин дух!
— Что ты, бабушка, — ласково отозвалась Кешавати, — тут нет другого человека, кроме меня. Возьми и съешь меня, если хочешь.
— Зачем мне есть тебя? — отвечала ракшаси. — Лучше я съем твоих недругов.
Она легла на пол, возвышаясь, как горы Виндхья, и быстро уснула. Устав с дороги, заснули и другие ракшасы. А Чампа-дал в своем укрытии беспокойно ворочался с боку на бок.
На рассвете все семьсот любителей сырого мяса, как всегда, отправились на охоту, а с ними, усыпив Кешавати серебряным жезлом, ушла и старая ракшаси.
Убедившись, что дворец опустел, Чампа-дал выбрался из-под трилистника, коснулся Кешавати золотым жезлом и разбудил ее.
Весь день они провели вместе: гуляли по парку, радуясь прохладному ветерку, купались в пруду. За обедом молодые люди составили такой план: Кешавати выведает у старой ракшаси секрет жизни ракшасов, а там будет видно, что делать дальше.
Перед заходом солнца Чампа-дал опять усыпил Кешавати серебряным жезлом и спрятался в священном трилистнике. Потом повторилось то же, что и в первый день: с шумом возвратились сытые ракшасы, старуха вошла в комнату Кешавати, разбудила ее и заворчала:
— Ох-хо-хо, ух-ух-ух!
Чую, чую человечий дух!
— Что ты, бабушка, — сказала Кешавати, — тут нет другого человека, кроме меня. Возьми и съешь меня, если хочешь.
— Зачем мне есть тебя? — отвечала старая ракшаси. — Лучше я съем твоих недругов!
Она опять улеглась на пол, возвышаясь, как отроги Гималайских гор. Кешавати наполнила пиалу теплым горчичным маслом,[41] подошла к ней и сказала:
— Матушка, у тебя, верно, устали ноги? Дозволь я разотру их тебе!
Стала Кешавати растирать ей ноги и вдруг заплакала. Ракшаси слизнула упавшие ей на руку капли и почувствовала, что они соленые.
— Почему ты плачешь, дочка? Кто тебя обидел? — спросила она.
— Я плачу потому, матушка, — отвечала Кешавати, — что ты уже старая. И когда ты умрешь, меня съедят твои родичи.
— Когда я умру! Так знай, глупенькая, что ракшасы не умирают так, как люди. Их жизнь зависит от тайны, которую не знает ни один смертный. Ладно, так и быть, я открою ее тебе, все равно ты отсюда не выберешься. Слушай: на дне вон того пруда стоит хрустальный столб, на нем сидят две пчелы. Если кто-нибудь из смертных нырнет в пруд, достанет этих пчел и убьет их так, чтобы ни одна капля крови не пролилась на землю, то все ракшасы погибнут. Но если хоть одна капля крови упадет на землю, то из нее появится еще тысяча ракшасов. Поняла? Где тот смельчак, что отважится на такой поступок? И как он узнает тайну нашей жизни? Не печалься, дочка, теперь ты видишь, что я бессмертна.
