– Дело не в предательстве, а в специфике моей работы в Круге.
– Что же это за работа? – И, не дождавшись ответа, повторил вопрос: – Чем ты там занималась?
– Я была оператором. Работала с информацией.
– В смысле… Координатором? – недоверчиво уточнил Шреддер. Девица не производила впечатления человека, способного командовать.
– Нет. Опять, очевидно, конфликт терминологии. Я работаю с информацией. Не получаю ее – это работа так называемой разведки, – а обрабатываю. Анализ и синтез вариантов готовых решений, наилучших в данной обстановке.
– Понимаю, – оживился Шреддер, как только речь зашла о вещах, ему вполне доступных. – Аналитик и прогнозист в одном лице. Неплохо. По тебе и не скажешь, что ты способна на подобное.
– Естественно, – сухо ответила девушка. – Но у моей работы есть определенная специфика. Я обладаю большим количеством информации, которой никогда ни с кем не делилась, выдавала лишь конечные выводы. Дело в том, что эти осколки информации любому другому человеку показались бы незначимыми, работать с ними могла лишь я.
– Почему?
– Потому что у меня есть соответствующая подготовка. Информация может быть разной – открытой, прямой и косвенной. С косвенной обычно труднее всего. Я умею работать со всеми видами косвенных сведений. Последние месяцы я ни с кем не делилась полученным, и, само собой, информацию пожелали получить.
– И потому тебя подвергли допросу?
– Да. Потом собирались убить. Естественно.
– А ты бежала. Так?
– Повезло.
– Ну, полагаю, сбежать от бывших соратников тебе было легче, чем любому постороннему человеку.
– Да.
Эйв напряженно рассматривал бледное лицо с яркими темными глазами, которые уже не казались такими неестественно огромными. Он пытался понять, насколько она искренна, и почти уверовал в ее откровенность, пока девушка не вскинула на него глаза. В них он заметил иронию. Сам же взгляд получился очень сильным и пронзительным.
– Ты вряд ли сможешь узнать, когда я лгу, а когда говорю правду, – спокойно сказала она.
Шреддер поджал губы. Под ее взглядом ему на миг стало очень неуютно.
– Ты читаешь мысли?
– Нет, – она со сдержанным интересом изучала его. – От прямого псионического и магического чтения мыслей ты защищен, и сам прекрасно знаешь об этом. Но увидеть, о чем думает человек, можно и немагически.
– Как же?
– Все мысли человека всегда написаны у него на лице.
– Ты читаешь по лицам?
– Не только по лицам. Но по лицам – в первую очередь. В этом и заключена специфика моей работы.
