Позднее ноябрьское солнце пробивалось сквозь облака белой дымкой. Окружавшее ее безмолвие нарушали лишь крики чаек и шорох камышей, в которых гулял дувший с моря сильный ветер. Время от времени Мириэл бросала взгляд через плечо, ожидая увидеть позади себя разгневанных монахинь во главе с сестрой Юфимией, мчащейся по ее следу, словно английская ищейка, но сзади конечно же никого не было. Наиболее вероятно, что женщины, обнаружив ее исчезновение, станут искать беглянку на дороге в Сполдинг, про болота они даже не подумают.
Почти у самого устья Николас вдруг остановился и повернулся боком, будто пытаясь сориентироваться. Мириэл поспешила припасть к земле, чтобы он, оглянувшись, заметил вдалеке лишь пасущееся животное. Николас долго стоял на одном месте и смотрел по сторонам, потом медленно, мерной поступью, пошел назад, чуть уклоняясь вправо, где над камышами и травой вздымалась небольшая роща.
Мириэл уже решила, что Николас вот-вот обнаружит ее, но он изменил направление, и, хотя она по-прежнему оставалась в поле его зрения, видеть ее он не мог.
Когда стало ясно, что она может передвигаться, не опасаясь быть замеченной, Мириэл выпрямилась и продолжила преследование.
Поначалу он страшился, что не сумеет отыскать то место, где схоронил сундук. Сильный жар и борьба со смертью притупили память о событиях, предшествовавших болезни. Ведь в тот день, когда он прятал драгоценности, болота были окутаны туманом. И сам он находился в полубессознательном состоянии.
Но когда он вышел в путь, страх постепенно отступил. Он обладал врожденным чувством ориентации, развившемся в нем до совершенства за время многочисленных вояжей между Фландрией, Нормандией и Англией. Главное – довериться интуиции, и сундук будет найден.
Ему хотелось мчаться со всех ног, но он обуздывал свой порыв, понимая, что еще не совсем оправился после болезни. И хотя в данный момент Николас чувствовал себя отлично, он знал, что пока не обрел выносливости. Верхом, безусловно, передвигаться было бы удобнее, но он не посмел попросить у монахинь мула. Они и так снабдили его одеждой, пищей на один день и деньгами, которых ему вполне хватит на то, чтобы дважды заплатить за ночлег. А на содержимое сундука можно купить лошадь – да и вообще новую жизнь. Это самое малое, что Анжуйская династия задолжала ему.
Однажды ему почудилось, будто кто-то следит за ним. Он резко обернулся и, не увидев никого, кроме пасущегося животного, вздохнул с облегчением. Но взгляд назад открыл ему то, чего он не заметил прежде. Николас сделал несколько шагов в обратном направлении, потом сошел с тропы и стал пробираться в высокой пожухлой траве к зарослям ольхи и ивовых деревьев на берегу маленького озерца с темной торфяной водой, в которой отражались, мерцая, словно золотая стружка, осенние листья.
