— Молодец, Вологда! Хвалю! Вижу, про мастерство шпажное ты не соврал. А теперь, хлопчик, скажи-ка мне пару слов по-французски.
— А чего говорить-то? — не понял Шурик.
— Да хоть биографию свою заново изложи, — махнул рукой Афанасий Максимыч. — Только покороче!
Поняв, что от него хотят, Шурик собрался с духом, мысленно обратился к своему покойному наставнику и принялся гудеть в нос, привычно делая ударения на конце слов:
— Monsieur, une fois en hiver je suis sorti de la foret. II gelait tres fort[4]…
На этот раз биография действительно получилась гораздо короче: в переводе на французский весь рассказ о битве за Кирилло-Белозерскую обитель, знакомстве со Старым Маркизом и последующем ученичестве уложился в пять минут. Выслушав его, боярин снова обратился к купцу, стоявшему подле него и внимавшему Шурику с преувеличенным вниманием:
— Ну, что скажешь, Игнатий Корнеич? Ладно ли отрок речью нерусской владеет?
Купец пуще прежнего нахмурил густые брови, помассировал широкой ладонью скулу, заросшую длинной щетиной, лишь в какой-то степени компенсировавшей отсутствующую купеческую бороду, и, многозначительно крякнув, изрек:
— Прямо скажу, Афанасий Максимыч, речью нерусской отрок владеет хотя и ладно, но не очень!
Боярин резко обернулся к Шурику, потерянно опустившему руки и спиной почувствовавшему, как напрягся, привстал Данила Петрович, готовый вступиться за своего подопечного, вместо похвалы одаренного самой настоящей хулой.
— Но! — Игнатий Корнеич поднял палец, дав понять, что еще не договорил. — Будучи во Франции, я, Афанасий Максимыч, был свидетелем еще более скверного владения французским языком, и не от приезжих чужеземцев, а от самих франков.
Боярин вопросительно заломил бровь.
— Вот как?
— Именно так, Афанасий Максимыч! И это неудивительно: Франция хоть и не сравнится с Россией, но, по европейским меркам, страна все же огромная. Население там крайне пестрое, и язык французский всяк норовит вывернуть на свой манер, отчего на севере страны говорят совсем иначе, нежели на юге, а восточные жители зачастую с трудом понимают речь западных…
Ощущая несказанное облегчение, Шурик благодарно посмотрел на купца и поднял руку, привлекая к себе внимание.
— Сказать желаешь? — понял боярин. — Говори.
— Помимо этого, — бодро начал Шурик, — Старый Маркиз говорил, что во Франции существует множество диалектов и языков, на которых общаются самостоятельные прежде народы, вошедшие в состав королевства.
