И поскольку пословицу «ученье и труд все перетрут» народ придумал вовсе не от нечего делать, а потому что так оно и есть, бесчисленные часы тренировок не прошли даром. Как не прошло даром и время, проведенное Шуриком в отцовской кузнице. Мышцы его с годами налились спелой молодецкой силой, кость раздалась вширь, став крепкой и тяжелой, а ноги обрели столь необходимую твердость. И все это его старый наставник использовал как фундамент, на котором он год за годом методично и неторопливо возводил здание по-настоящему грамотного, ловкого, вышколенного, искусного бойца, снаряженного солидным запасом лучших фехтовальных приемов, связок и комбинаций, распространенных не только во Франции, но и в других странах, где посчастливилось бывать Маркизу. За восемь лет, что продолжались их занятия, Шурик стал настоящим мастером клинка. По крайней мере, так говорил француз. И Шурику очень хотелось ему верить…
Он занимался с Шуриком, покуда силы его не пошли на убыль и старая фамильная шпага не стала слишком тяжелой для его обессилевшей руки. Зимой 7131 года от Сотворения мира, в десятилетнюю годовщину пленения, Старый Маркиз сильно занемог и слег окончательно. Травница Марфа, с незапамятных времен врачевавшая дом Чучневых, пыталась побороть его хворь самыми сильными настоями и отварами, но потом сдалась, сказав, что у старика в организме иссяк «жизненный родничок» и никакие настои и отвары тут уже не помогут. Проще говоря, жизненные силы Маркиза естественным путем пришли в упадок (годков-то уж ему было о-го-го! В нашем климате и свои-то столько редко живут, не говоря уж про уроженцев теплых стран!), и теперь ему могло помочь разве что святое православное крещение. Но француз от такового отказался, отчего вслух все обозвали его упрямым ослом, но про себя конечно же позавидовали стойкости его неправильной католической веры.
И когда вскорости после наступления нового, 7132 года, в октябре Вседержитель Небесный призвал его к себе, освободив наконец-то от тягостных земных пут, Жана Батистена, маркиза де Фиссон, уроженца города Артаньян французской земли Гасконь, схоронили поблизости от кладбищенской ограды Успенского Горнего монастыря города Вологды. Креста на могиле старого греховодника, естественно, не установили, но металлическая оградка могилы, оплаченная воеводой Данилой Петровичем и выкованная отцом и сыном Чучневыми, сплетенная из витых столбиков и украшенная библейскими орнаментами, долго еще привлекала к себе внимание дивной красотой.
