После ужина женщины удалились. Уолтеф с любопытством следил за их уходом. В обтягивающем красном платье молодая женщина напоминала хрупкую лань. Уолтеф представил, как прижимает ее к стенке и целует. Эта мысль заставила его поерзать на скамье.
Когда женщины ушли, в зале стало шумно, и Уолтеф воспользовался случаем, чтобы поинтересоваться у Ричарда де Рюля, кто эта девушка в красном платье.
Управляющий с тревогой взглянул на него.
– Это Джудит, племянница короля, дочь его сестры Аделаиды, графини Омальской. Я бы посоветовал вам не смотреть на эту девушку.
– Почему? – Уолтеф закинул руки за голову. – Она помолвлена?
– Пока нет, – неохотно ответил де Рюль. Вино шумело в голове Уолтефа.
– Значит, за ней можно приударить?
Управляющий двором отрицательно покачал головой.
– Она герцогского рода, поэтому ее замужество очень важно для Нормандии.
Уолтеф прищурился.
– Уж не хотите ли вы сказать, что я недостаточно хорош для нее?
– Я всего лишь хочу сказать, что герцог отдаст ее за человека по своему выбору, не случайного гостя, которому она приглянулась, – сухо объяснил де Рюль. – Кроме того, лучше держитесь от нее подальше, потому что ее мать отличается дьявольской гордостью, отчим очень суров в вопросах чести, да и сама девушка не подарок.
Уолтефа разбирало любопытство. Он уже собрался спросить, почему Джудит не подарок, но в этот момент его за рукав схватил Эдгар Ателинг и потащил соревноваться.
– Ставлю фунт серебра, что никому не сладить с Уолтефом Сивардссоном! – заорал он слегка охрипшим спьяну голосом.
Все дружно поддержали его. Уолтефа посадили против Пико де Сайя, его предполагаемого противника, рыцаря герцога Вильгельма. Он был широк в груди, руки его напоминали лопаты, а щеку пересекал шрам от удара меча.
Он ухмыльнулся, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов.
– Говорят, дурак быстро расстается с деньгами, – произнес он насмешливо.
Уолтеф рассмеялся.
– Я на звание умника не претендую, но, чтобы заставить меня расстаться с моим серебром, потребуется кто-то посильнее, – вежливо заметил он.
Послышались крики одобрения. Уолтеф поставил локоть на стол и протянул руку к нормандцу. Рукав туники скрывал мускулы Уолтефа; запястья были чистыми, без всяких следов топора или меча, потому что, хотя его и обучали обращению с оружием, ему ни разу не пришлось применить свои навыки на практике.
Пико схватил руку Уолтефа своей, покрытой шрамами.
– Зажигайте свечи, – скомандовал он. Сбоку от каждого борца ставилось по свече в низкой плошке, и нужно было согнуть руку соперника и ею погасить свечу. В подобных состязаниях Уолтеф не был новичком, а о его успехах свидетельствовала его рука без единого шрама от ожога.
