Симон просиял.
– Надеюсь, это будет скоро.
– Я тоже надеюсь, – сказал Уолтеф вполне искренне. Если он склонит голову перед Вильгельмом, то доверие этого мальчика будет одной из тому причин.
В лагере нормандцев царили порядок и дисциплина. Здесь со своими воинами Уолтеф чувствовал себя бандитом или пиратом. Его плащ на белом меху, золотые браслеты на запястьях, кольца на пальцах резко контрастировали со спартанской одеждой нормандских солдат. Впечатление это подчеркивалось их коротко стриженными волосами и гладко выбритыми лицами. Уолтеф вымыл голову и расчесал бороду, но все равно чувствовал себя варваром у ворот Рима. Он ясно понял, насколько был наивен, рассчитывая победить Вильгельма.
Он спешился и передал поводья груму. Подошел Ришар де Рюль, чтобы проводить его в королевский шатер.
– Я рад, что вы приехали, милорд, – сказал он.
Уолтеф передернул плечами.
– У меня не было выбора, ведь так?
Де Рюль откашлялся.
– Я должен забрать у вас меч и кинжал, – извиняющимся тоном произнес он. – Их вам вернут, когда вы будете уходить.
Уолтеф передал ему свой пояс с ножнами и повернулся, чтобы достать топор, притороченный к седлу.
– Это тоже, – заметил де Рюль, косясь на топор.
Уолтеф покачал головой.
– Его я отдам только в руки короля.
– Вы не можете появиться перед ним вооруженным. Я видел, с каким мастерством вы управляете этой штукой, и слышал о ваших подвигах при взятии Йорка.
Уолтеф покраснел.
– Вы мне не доверяете?
– Не в этом дело, – спокойно ответил де Рюль. – Я вам доверяю, но я не выполню своих обязанностей, если не обеспечу безопасности своего короля.
– Я отдам его только королю в знак того, что сдаюсь, – заявил Уолтеф. – Я им горжусь. Я не отдам его в руки другого человека.
Де Рюль не случайно стал управляющим двором короля. Большую роль сыграли его ум и такт.
– Я понимаю вас, милорд, – пробормотал он. – Но и вы должны меня понять. Возможно, гордость не позволяет вам отдать топор другому мужчине, но как насчет мальчика?
– Мальчика? – На мгновение Уолтеф растерялся, но тут заметил стоящего поодаль Симона. – Хорошо, – согласился он. – Пусть его несет ваш сын. – Он поманил Симона.
Уолтеф передал ему топор.
– Неси его так, как будто это семейный талисман.
Симон с трепетом взял оружие.
– Я не подведу вас, милорд, – пообещал он, решительно сжав губы.
– Я знаю, что не подведешь, – заверил Уолтеф и, глубоко вздохнув, посмотрел на де Рюля. – Я готов. – Он жестом предложил идти Симону впереди как оруженосцу. Ему казалось символичным, что его оруженосец хромой, потому что вся его кампания была изначально ущербна.
