В первый день его болезни заходила леди Джудит и принесла грецкие орехи в меду. Она немного посидела с ним, видимо, чувствуя свою вину. Но тут появился господин Уолтеф, и лицо леди Джудит озарилось – как на рассвете. Потом они часто навещали его. Сначала приходила она, потом появлялся он. Симон быстро сообразил, что они хотели не столько утешить его, сколько встретиться. Но он все равно радовался их обществу, и было приятно, что он разделяет их тайну. Иногда Уолтеф посылал к нему своего личного скальда Торкела, который развлекал его сагами о суровых викингах, великанах и троллях.
Но всему этому пришел конец. С сегодняшнего дня он оставался один. Через окно он слышал шум – Вильгельм готовился покинуть Фекам. К полудню со двора выедет последняя повозка, и главное здание останется пустовать под присмотром нескольких солдат и слуг. На его глаза навернулись слезы.
Послышались шаги, и он поспешно вытер глаза. Мужчине не пристало плакать, и он меньше всего хотел, чтобы его считали слюнтяем.
Вошел Уолтеф, и комнатка сразу стала крошечной. Симон почувствовал запах весны, исходящий от его льняной туники, и ему нестерпимо захотелось быть вместе со всеми.
– Вы пришли попрощаться, верно? – спросил он.
– Да, парень. – Уолтеф чувствовал себя немного неловко, но увиливать с ответом не стал. – К сожалению, я должен ехать с Вильгельмом.
Симон мрачно смотрел на одеяло, в отчаянии от того, что Уолтеф уезжает. Ведь даже если Уолтеф и ухаживал за леди Джудит в его комнате, то всегда оставался после ее ухода, чтобы поболтать с ним.
– Обещаю тебя навещать, пока сюда можно будет доехать верхом. – Он положил свою большую руку на руку Симона. – Я не забуду. Как только тебе станет лучше, мы вместе поедем кататься верхом.
– Но когда это будет?.. – Симон не смог сдержать свое разочарование и гнев. – И я могу не поправиться! – Он ударил ладонью по одеялу и почувствовал, как ногу пронзила резкая боль.
– Обязательно поправишься. Я знаю, перелом был сложным, я не собираюсь притворяться, понимаю, как тебе больно, но ты не будешь лежать здесь вечно.
Симон сердито посмотрел на него.
– Мне кажется, что так и будет, – пробормотал он.
Уолтеф вздохнул.
– Наверное, в твоем возрасте я бы думал так же. – Он улыбнулся. – Да и сейчас тоже. Терпеть не могу сидеть в заточении. – Он сунул руку под плащ и достал дудочку, вырезанную из кости гусиного крыла. – Это Торкел постарался. Мы решили, что, возможно, тебе захочется поиграть.
