– Он должен быть посажен в тюрьму, как граф Роджер, а мы тем временем выясним все подробности, – решил Вильгельм. – Несправедливо, если один из них будет пользоваться гостеприимством нашего двора, а другой томиться в темнице.
– Вы можете снять с графа Роджера оковы и посадить его под домашний арест, – предложил Ланфранк.
– Исключено, – резко возразил Вильгельм. – Более того: чем дольше я обо всем этом думаю, тем меньше мне хочется прощать. Это восстание не увенчалось успехом только благодаря бдительности моих верных сторонников.
Король замолчал, и все вздохнули с облегчением. Принятое решение удовлетворило всех собравшихся. Тут же послали стражников, приказав им отвести Уолтефа в тюрьму.
– Ведь знала я, что ничего путного из этого брака не выйдет, – пробормотала Аделаида. Они с Джудит вернулись на женскую половину, и Джудит приказала служанкам немедленно упаковать вещи для возвращения в Нортгемптон.
– Тебе тоже особо нечем похвастать, мама, – заметила Джудит.
– По крайней мере, никого из моих мужей нельзя обвинить в предательстве, – парировала Аделаида. – Мы с Юдо понимаем друг друга, а живем врозь по взаимной договоренности.
Джудит боролась с желанием закричать на мать. Чтобы чем-то занять руки, она выхватила у служанки платье и принялась его складывать.
– Ты уедешь, не поговорив с мужем? – удивилась Аделаида.
– Мне не о чем с ним говорить. – Одна мысль о том, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, вызывала у нее тошноту – как в первые месяцы беременности.
– Я бы нашла что сказать.
Джудит повернулась к матери.
– Как ты не понимаешь? – нетерпеливо произнесла она. – Все это уже позади. Я уже сказала ему, что я действительно о нем думаю. Пока он в тюрьме, я свободна – это для меня главное.
Аделаида сложила руки на груди.
– Это как сказать.
Джудит покачала головой.
– Дядя вышлет его из Англии, как выслал Эдгара Ателинга. Что он еще может сделать?
– Это будет зависеть от того, кого твой дядя станет слушать. Ланфранк слишком мягок, и, если Вильгельм примет его доводы, Уолтефа могут даже отпустить.
Джудит со страхом взглянула на нее.
– Только не это, – выдохнула она, – я не вынесу.
– Дурацкие разговоры! Надо будет – вынесешь. Я сделаю что смогу, твой отчим тоже. Жаль, что ты не родила от него мальчика, – добавила она, бросив взгляд на своего сына, который играл в углу с деревянной лошадкой, – свое сокровище.
Джудит поморщилась. Сколько можно говорить об этом?
– Ты должна быть внимательнее с дочерьми, – предупредила Аделаида. – Нельзя допускать, чтобы им нравились мужчины, которые им не подходят.
