Симон снова прижал ее к себе и прикоснулся губами к ее шее в том месте, где отчетливо пульсировала кровь.
– Найдут другого, – сказал он, зная, что обманывает себя. Он был одним из старших слуг, и младшие всегда обращались к нему за помощью и советом. Да и Вильгельм захочет, чтобы именно он нарезал поданное к столу мясо. Разумеется, все зависит от ранга гостя. Если это кто-то незнатный, то справится и младший слуга. – Ты знаешь, кто приехал?
– Да. – Она запрокинула голову, подставляя ему шею для поцелуев. – Я его видела много лет назад, когда была маленькой, а при дворе жили английские заложники. Не помню, как его звали, но у него волосы медного цвета и желтая борода.
Симон замер и посмотрел на нее прищуренными глазами.
– Сеньор Уолтеф?
– Да, он… Что-то не так?
Симон поморщился.
– Все нормально. Я-то думал, это будет последнее место, куда он приедет.
– Почему?
– Потому что в Англии снова беспорядки.
– И ты мне ничего об этом не расскажешь, даже если я тебя привяжу к насесту и принесу королевского орла, чтобы он выклевал тебе глаза?
Симон невольно рассмеялся.
– Нет, не расскажу, – согласился он. – При дворе и так полно сплетен, и я не хочу болтать, разве что прикажут. Всегда выгодно знать, что происходит в королевских покоях, но я не запачкаю свою честь и доверие короля, распуская слухи. Мне надо идти. – Он поцеловал ее в щеку.
– Возвращайся поскорее, – улыбнулась она.
Симон кивнул. Это было частью игры, в которую они играли. Сабина была умной девушкой. Она знала, что стоит ей рассказать о госте, как ему придется уйти, и она сможет остановить их любовные утехи, пока они не зашли слишком далеко. Он подумал, что ее сообразительность манила его к ней не меньше, чем ее тело.
– Как только смогу, – бросил он через плечо. Один Бог знает, когда это случится.
Когда Симон шел к башне, его хромота была практически незаметна. Он окреп, упражняясь, а также во время похода. Он шел и думал: зачем Уолтеф приехал в Нормандию?
Вильгельм получил письма от архиепископа Ланфранка, в которых тот сообщал о восстании в Англии бриттов во главе с Ральфом де Галом и Роджером Херефордским. В письмах говорилось, что восстание подавлено, и нет нужды в поспешном возвращении короля в Англию. Регулярно прибывали посыльные. Ральф Норфолкский бежал из Англии. Графа Роджера схватили и бросили в тюрьму, где он ждет решения Вильгельма. Похоже, что, хотя Уолтеф в восстании и не участвовал, он знал о намерениях бунтовщиков и не помешал их силам объединиться. Архиепископ писал, что Уолтеф горько сожалеет о своем поступке, но Симон сомневался, что это оправдает Уолтефа. Он не знал, что почувствует, когда увидит его – человека, который вытащил его из-под копыт взбесившейся лошади, который был с ним рядом в самые его тяжелые дни, который помог ему встать на ноги. С его стороны будет неблагодарностью назвать его предателем и глупцом, но именно так Симон о нем и думал.
