– Какие розы! Джорджи, детка, ну зачем! Ведь это так дорого!
Наблюдая, как тетя Мей склоняется над распустившимися бутонами и вдыхает их аромат, Джорджия тихо ответила:
– Нет-нет, это из нашего сада, те самые, что мы посадили прошлой осенью. Я только не помню точно, с какого куста. Когда я их срезала, один человек… в общем, меня отвлекли.
– Ах, из сада…
Тетя Мей положила розы на постель и пристально посмотрела на девушку. В ее взгляде было столько любви и понимания, что Джорджия чуть не заплакала. Взяв воспитанницу за руку, больная ласково обратилась ней:
– Джорджия, дорогая, послушай меня. Я знаю, что ты чувствуешь. Не надо так расстраиваться… ну правда, не стоит. У нас с тобой осталось не так уж много времени, и я хочу, чтобы мы… – Она умолкла, услышав, что девушка начала всхлипывать.
– Не говори так! – взмолилась Джорджия. – Ты обязательно поправишься.
– Нет, Джорджия, я уже не поправлюсь, – ровным голосом возразила тетя Мей и убрала пряди, упавшие на лицо внучки. – Я прошу тебя понять и смириться с действительностью. Когда я осознала реальное положение вещей, то не могу тебе передать, какое умиротворение и облегчение испытала. Теперь-то я знаю, как много хорошего было в моей жизни. Мне кажется, что сейчас я нахожусь наедине с миром. Конечно, время от времени меня мучают отчаяние и страх, я отказываюсь воспринимать происходящее и все во мне протестует против скорого конца. Но эти чувства преходящи, как детское упрямство; знаешь, бывает, ребенок сопротивляется, а почему и сам не понимает. Больше всего я боюсь за тебя. Бедная моя Джорджия… Ты так упорно боролась за меня, ты до сих пор отказываешься признавать правду, которая очевидна нам обеим. Я видела твои страдания и ужасно переживала, и еще мне хотелось защитить и оградить тебя, принять на себя твою боль и объяснить, что на самом деле не происходит ничего необычного или неестественного. Просто нам с тобой выпало испытание, и мы должны пройти через него, избавиться от страха и смириться…
– Смириться? – переспросила Джорджия упавшим голосом. Она не могла согласиться с тетей Мей: нельзя сдаваться, надо изо всех сил продолжать борьбу. Но возразить не решилась, понимая, что должна дать больной выговориться.
