– Может, – согласился Пётр. – Если так, то плохо дело. Но перед началом экспедиции нужно провести кое-какие эксперименты по проходу через Арку. У меня есть некоторые соображения.
– Да это мы проведём, само собой – ты и проводи, – кивнул Гончаров. – А относительно того, если там атмосфера непригодная, то предлагаю сделать так: выехать чуть-чуть, и если почувствуем, что дышать невозможно – сразу заднюю скорость. Авось, не успеем задохнуться!
– Рискованно, но верно, – согласился Максим, – если там только нет яда какого-нибудь в воздухе.
– А если у меня получится то, что хочу, – вставил Домашников, – то мы, возможно, даже пробы воздуха оттуда возьмём. Завтра и проверю!
– Хорошо, если получится! – согласился Черноскутов. – Давайте уточним, сколько людей пойдёт, а то уже спать пора, время позднее.
После непродолжительного обсуждения состава экспедиции сошлись на всех присутствующих и ещё, возможно, паре военных, кто согласится присоединиться, так как предполагалось, что пойдут только добровольцы.
Однако на следующий день Городской Совет высказался категорически против участия в экспедиции как Гончарова, так и Черноскутова. Основаниями для возражений послужило то, что первый предполагался на должность военного министра, а второй и так уже стихийно оказался в правительстве с самого начала. Многие говорили, что не следовало отпускать столь значимые фигуры в столь сложный момент на мероприятие, мягко говоря, связанное со смертельным риском.
Гончаров был непреклонен. Он демонстративно развернул листочек с вероятным планом расположения Арок и задумчиво, словно рассуждая вслух, предположил, что если он не будет в составе экспедиции здесь, то отправится в Тюбук и договорится с тамошними военными – там тоже, судя по схеме, поблизости есть Арка.
Черноскутов не мог себе позволить выказывать такое же упорство: именно он фактически явился одним из организаторов нового правительства после того, когда так неожиданно рухнула власть Лобстера. Бросить только-только создаваемые рычаги власти и управления на самом начальном этапе выглядело совершенно недопустимым.
– Знаешь, – сказал Гончаров, иронично щурясь, когда они вышли покурить на крыльцо здания администрации, – выглядит, конечно, того… несолидно…
– Да, а сам-то?! – раздражённо мотнул головой Черноскутов. – Тебе, получается, солидно?
– Мне проще, – усмехнулся Гончаров. – Я не толкал речи перед военными, призывая их начинать «новую жизнь». А ты неожиданно стал авторитетом, и такими вещами нельзя бросаться – ответственность политика!.. Да нет, я серьёзно, – поспешил добавить он, видя, что Черноскутов принимает и эти его слова за иронию и злится ещё больше. – Ты не можешь бросить руководство именно сейчас. Просто, если ты так поступишь, то, вернувшись, можешь увидеть, что власть узурпировала очередная сволочь.
