– Понимаю, – согласился Александр. – Может, покурим?
Черноскутов протянул кисет и нарезанные куски бумаги. Майор свернул цигарку, прикурил и затянулся, с досадой вспоминая почти забытые хорошие сигареты.
– Как ты всё-таки к бандитам-то попал? – спросил он, выпуская едковатый дым в пол.
– В принципе, просто. Мне дали не много, просто нужно было припугнуть для назидания и чтобы из органов вытурить. Когда всё случилось, я находился на работах в восьмом ИТУ – мукомольный завод строили. Охране, сам понимаешь, не до нас, ну а мы, зэки – врассыпную. Ничего не понятно: что случилось, кто, где и как, одним словом – Катаклизм! В общем, разбежались. Получилось, что слинял вместе с ворьём всяким, позже возвращаться побоялся, а ещё позже к банде прибились – куда вроде мне деться? Да и выживать было бы сложнее в одиночку. А самое главное, ничего не понятно…
– Потому прибился к банде, – констатировал майор и вздохнул: – Грабили?
– Да, – просто ответил Черноскутов, – приходилось. Один раз даже убил мужика в Ольховке, а иначе Лобстер мог и меня, как бывшего мента, шлёпнуть: знал он мою биографию.
Гончаров помолчал. Он понимал, что самое простое сейчас красиво сказать Черноскутову, что тот подонок и всё такое прочее, но что это даст самому Гончарову? Понимания обстоятельств не прибавит, свободу не вернёт, да и грехов с бывшего лейтенанта не снимет.
– Семья где?
– Семья с той стороны Барьера осталась. В Белоярске, представляешь? Так что один я тут, – покачал головой Максим и вздохнул. – Новая жизнь, стало быть. Реинкарнация, блин!
Минуту-другую они курили. Гончаров молчал.
– В общем, дело такое, – прервал паузу самозваный капитан, – вызвал я тебя, майор, не для того, чтобы каяться или душу изливать. Похоже, начались у нас странные дела, не менее странные, чем четыре года назад, и к чему они приведут, непонятно. Поэтому хочу предложить сотрудничество и должность в новом правительстве.
Майор пристально посмотрел в глаза Черноскутову. «Ого, вот даже как, мать твою», – подумал он.
Гончаров ещё раз глубоко затянулся и, почувствовав, что самокрутка жжёт пальцы, поискал глазами, куда бы ткнуть окурок. Черноскутов придвинул ему мятую жестянку.
– Значит, мудак Лобстер решил, что я всё-таки стану с ним сотрудничать? – спросил Александр с издёвкой.
– Да при чём тут Лобстер! – повысил голос Черноскутов и тут же сбавил тон, явно не желая, чтобы его услышали за дверью.
Так называемый капитан снова встал из-за стола и, оставляя Гончарова за спиной, проверил, не подслушивает ли кто в предбаннике вагончика. Майор ещё раз посмотрел на автомат, но, чувствуя, что такая беспечность вызвана не халатностью Черноскутова и не попыткой спровоцировать его, а чем-то более серьёзным, спокойно сидел на месте.
