«Шеф приехал» — и пошла открывать.
— Борис Григорьевич, вы прямо к кофе подоспели, только что сварила. Налить?
— Налей, налей, — рассеянно проговорил Кашалот, по-хозяйски входя в киоск и защелкивая дверь — снаружи тянуло холодом, а здесь, внутри, было тепло. Об условиях своих продавщиц (не только в этом киоске) Кушнарев заботился, денег на электроэнергию не жалел. Чего, в самом деле, жалеть, в холоде какая дура будет сидеть? Хотя зимы теперь не очень морозные, но все равно — не лето, а женщине всегда подавай в помещении плюс двадцать, как минимум.
Словом, могучий масляный электронагреватель, выглядевший как обычная паровая батарея, стоял под прилавком, у ног Марины, и она, судя по всему, блаженствовала. А Койот сидел в подсобке, у дверей, потягивал из большой чашки дымящийся ароматный кофе.
При появлении Кушнарева встал, поглядывал то на Маринку, то на шефа мне, мол, удалиться или как?
— Борис Григорьевич. — Кашалот подал ему руку.
— Павел.
— Ну-ну. Да ты садись, Паша, чего вскочил?
Я не старшина, ты — не солдат.
— Вы — шеф, хозяин, — Койот попытался улыбнуться.
— Садись, садись… А я вот здесь. — Кашалот сел на низенький стульчик, снял высокую пыжиковую шапку, пригладил пятерней волосы. Внимательно смотрел на гостя Марины, размышлял:
«Видно, тут он не первый раз. Хахаль Маринки, тот самый сожитель, о котором она говорила. Ну, это ее личное дело… Да, похож на фоторобота, похож. Жук прав».
Маринка подала Кашалоту кофе.
— Пожалуйста, Борис Григорьевич. Что еще хотите: печенье, вафли?
— Не надо. Есть не хочу, сладкого тем более — толстеть начинаю.
В окошко постучал покупатель, Марина пошла к прилавку, а Кашалот завел с Койотом осторожный разговор:
— Чем занимаешься, Паша?
— Да так, на подхвате, в магазине у отца.
— Он, что же, магазин держит?
Койот невольно засмеялся.
— Это его магазин на плаву держит. Грузчиком.
— А-а… Ну и как — концы с концами сводишь?
— Свожу. Иногда шабашим с парнями. Рядом с рынком живу, а там работенка всегда есть. Фуру с арбузами или апельсинами разгрузишь — на три-четыре дня башлей хватает. Сейчас вот картошка пошла. На хавку, короче, добываем. И на бутылку тоже.
— Ненадежно все это, Паша. Сегодня есть работа, завтра нету.
— А что поделаешь?! Вся наша жизнь ненадежная. Но я не жалуюсь, мне много не надо. Спокойней живется.
— Философ… Женатый?
— Был. Сынок есть, Костик. Людка, жена, прогнала. Мало, говорит, зарабатываешь, а я тебя кормить не собираюсь.
— Понятно. С Мариной сошлись? — Кашалот говорил вполголоса, с одобряющей и подбадривающей улыбкой.
