В Москву мы прилетели поздно вечером. Я на автопилоте добрался до дома, в подъезде со мной вежливо поздоровался консьерж. Помог достать из почтового ящика прессу, накопившуюся за несколько дней моего отсутствия. Первое, что я увидел, оказалась очередная повестка в милицию. У меня закружилась голова, газеты выпали из рук. Перепуганный охранник растерянно спросил:
– Вам плохо? Может, посидите в нашей комнате, а я вызову врача?
– Нет, спасибо. Ничего страшного, сейчас все пройдет, – сказал я и, с трудом переставляя ноги, поплелся к лифту.
Все, больше не могу. Надо что-то делать! Эти чертовы повестки убивают меня.
В квартире было тихо и прохладно. Я присел на стул в прихожей, взгляд упал на туфли, оставленные мной после того самого тяжелого похмельного утра. Надо же, я не видел Катю уже несколько дней, а видеть ее абсолютно не хотелось, даже тот огонь страсти, который, как пожар, полыхал между нами, сейчас совсем ничего не зажигал у меня внутри. Что-то надорвалось в наших отношениях. Она так кошмарно напилась в последний совместный вечер, так ела глазами некоторых гостей… Стоп. В голове запульсировало. Картинки чередовались, как на замедленной кинопленке. Вот тот кадр, что мне нужен. Олигарх, Катя подводит к нему, потом его слова «…мало ли какие коллизии в жизни случаются». Может быть, обратиться к нему, чем черт не шутит? Может, та встреча – моя судьба! Где же найти его координаты? Позвонить Кате, но помнит ли она, о ком идет речь, и насколько хорошо его знает? Черт, как его зовут? В тот вечер было так много выпито, что вспомнить не удается. Интересно, обменивались мы визитками или нет? На всякий случай я направился в гардеробную комнату проверить карманы костюма, в котором был в тот вечер. У меня была дурацкая привычка хранить визитные карточки и бумажки с записями в одежде до момента сдачи ее в химчистку. К счастью, так же оказалось и в данной ситуации. Я нашел визитку олигарха с мобильным телефоном, написанным от руки. «Надо же, у нас, оказывается, сложились с этим влиятельным человеком очень близкие отношения».
– Валентин Александрович, здравствуйте, – с дрожью в голосе произнес я. – Это Гордин Вячеслав Семенович. Несколько дней назад мы с вами познакомились на приеме в «Европейском». Помните?
Произнес я это очень быстро, как будто боялся, что олигарх положит трубку, не дослушав меня.
– Да-да, припоминаю.
Я с удовлетворением выдохнул:
– Можно завтра к вам подъехать часов в двенадцать?
