В задумчивости Катрин встала с кровати и начала раздеваться.
Перед зеркалом в ванной принялась гримасничать, дразня себя.
– В конце концов, ты не единственная, кто имеет право развлекаться каждую ночь. Не будь же такой глупой, – наставительно сказала она. – Ведь это ты – сумасшедшая мотовка, не он!
Катрин почистила зубы как можно тщательнее, приняла душ и, на ходу надевая ночную рубашку, направилась в постель. В этот момент краем глаза она заметила что-то белое, лежащее на полу. Она остановилась и одним рывком натянула через голову рубашку.
Белый лист бумаги лежал перед дверью на ковре.
Снова!
Катрин помедлила, затем на цыпочках подкралась к двери и приоткрыла. В коридоре никого. Она в нерешительности стояла перед этим листочком. Его появление казалось дурным предзнаменованием, и Катрин с большей охотой выбросила бы послание не читая. Но с другой стороны, нельзя было закрывать глаза на то, что появился некто, положивший на нее глаз. Надо принять это как должное. Катрин нагнулась и подняла лист.
Девочка с горячими губами и прекрасной грудью, я страстно желаю тебя!
Это было просто смешно. Лишенная смысла фантазия. Жуткий почерк. «Писатель» либо вообще не думал о своем почерке, либо просто психопат. Эта мысль была довольно неприятна. Лучше уж какой-нибудь дурачок, который придумал себе развлечение.
Катрин положила листок рядом с первым и легла в постель. Мысли лезли в голову одна за другой. Она потрясла головой, натянула на голову одеяло, но тщетно. Сон не приходил.
Какая глупость. Катрин разозлилась, встала, взяла пульт от телевизора – впервые с тех пор, как оказалась в «Резиденции». Однако никак не удавалось найти сколько-нибудь успокаивающую программу. В какой-то момент Катрин задержалась на одном из каналов, но уже через десять минут поймала себя на мысли, что не может сконцентрироваться на происходящем на экране. Она даже не понимала, что смотрит.
Катрин выключила телевизор и взяла в руки оба листка. То, что писал их один и тот же человек, было очевидно. То, что адресатом была именно она, тоже не оставляло сомнений. Речь однозначно шла о ней. Чего добивается этот парень? Решил испугать ее? Прийти к ней ночью? Это он мог бы сделать сегодня, пока она была в ванной. Дверь не была заперта, а Катрин, ничего не подозревая, стояла под душем, Она положила письма рядом с собой на кровать и подошла к мини-бару, чтобы налить себе стакан минеральной воды.
«А почему, собственно, парень? – вдруг подумала она, откручивая с бутылки крышку. – Почему это не могла быть женщина?».
