— Нет, уж не плачь пожалуйста, — злобно разсмеялась Мэри, — а то опять всех разошлют по аптекам и лавкам, а меня еще вдвое дольше продержат в «темной», — и, окончательно выйдя из себя, она закричала в гневе — Зачем вы пришли ко мне сюда? Разве я звала вас с вашими непрошенными утешениями? Очень нужны мне ваши гадкие пироги! Не надо мне их! Оставьте меня в покое! Убирайтесь! Я вас ненавижу всех, слышите ли — всех вас ненавижу!
— Слышим, не глухие, можешь не кричать и не надсаживать горла, тебе оно еще понадобится для сегодняшнего спектакля, — спокойно и строго проговорил Костя.
— Ну, Павлик, — обратился он к своему маленькому товарищу, — нам с тобой здесь нечего делать. Оставим пирожки развенчанной принцессе и пойдем, брат, восвояси. — И с этими словами оба мальчика вышли из «темной», закрыли дверь, щелкнув задвижкой, и оставили Мэри в прежней темноте и одиночестве.
— А, так-то, — задыхаясь от злости, прошептала она. — Я развенчанная принцесса? хорошо же! И все эти насмешки мне приходится выносить из-за скверной пришлой девчонки, которую я знать не знаю и не хочу. И что в ней особенного нашел Павел Иванович? Рваная, жалкая нищенка с дырявыми сапогами! Разве она может быть принцессой или царевной? И какая она принцесса? Она просто жалкий, ощипанный цыпленок. Даже Золушку и ту она не сумеет изобразить. Я в этом уверена. И куда ей тягаться со мною, все равно не дотянется никогда. — И Мэри злорадно рассмеялась.
Но скоро смех её сменился слезами. Какой-то внутренний голос говорил ей, что Лиза умна, прилежна, кротка и послушна и уж, конечно, все ее полюбят.
— А, если так, — вскричала Мэри в новом приступе гнева, — то я припомню тебе все, что ты мне причинила невольно, дурная, скверная девчонка!
И, бросившись на пол «темной», Мэри заколотила ногами об его доски и заревела на весь дом громкими, злыми, отчаянными слезами.
ГЛАВА XII
Лиза узнает много нового и интересного
Ровно в 7 часов за детьми приехали три наемные шестиместные кареты, чтобы везти их в театр. К этому времени вернулись и Павел Иванович со своей супругой и выпустили Мэри, отсидевшую свой срок наказания в «темной».
В то время как все дети в обществе Люси, хозяев и хромого суфлера вышли на подъезд, к ним присоединился еще один член труппы — Григорий Григорьевич Томин, режиссер детского кружка г-на Сатина.
— Ну-ну, торопитесь, нечего зевать по сторонам, — строго покрикивал он на замешкавшихся на подъезде детей. — Мэри Ведрина, — обратился он к девочке, пристально всматриваясь в её лицо, — что это у вас за подушки вместо глаз? Опять, очевидно, изволили капризничать да плакать? И когда-то вы переменитесь?.. А-а, новенькая, — остановился он глазами на Лизе. — Как тебя зовут, дитя мое?
