Воины отвлеклись от своих копий. Женщины подняли головы.
Потом мужчины схватили копья и пустились бегом. Женщины тоже вскочили, подхватили маленьких детей и поспешили вдогонку.
Эдвард последовал их примеру. С трудом заставив свои израненные ноги двигаться быстрее, он бросился за ними. Скоро крики сделались громче; все больше людей бежало в ту сторону. Происходило что-то важное. Возможно, это и не имело к нему никакого отношения, но уж если все так туда спешили, ему не стоило держаться в стороне. Чужак, шляющийся среди опустевших домов, вызвал бы еще больше подозрений.
Он увидел дым. Горел один из домов; должно быть, в деревне вроде этой пожар не такое уж редкое событие. Дома стояли довольно далеко друг от друга – несомненно, исходя именно из этих соображений. Поскольку улиц как таковых здесь не было, народ бежал напрямик в сторону пожара. У горящего дома уже собралась толпа. Он посмотрел поверх голов – половина дома уже обрушилась, и алые огненные языки вздымались к небу. В окно виднелась внутренность дома – пышущая жаром, как печка. Даже на таком расстоянии он ощущал этот жар на своем лице.
Что-то тут было не так. Как бы плохо он ни понимал язык, в настрое толпы он ошибиться не мог. Толпе полагалось бы плакать и причитать. А она не делала ни того, ни другого. Все, что он слышал, – только крики радости и злости. Кто-то попал в беду, и десять к одному, что дом подожгли сознательно.
Почти сразу же он определил источник волнения толпы – людей, вызвавших эти беспорядки. Судя по зеленым балахонам, бритым головам и лицам, это были жрецы. Они поощряли толпу, распаляя ее еще больше.
По коже пробежали мурашки. Чужаку не стоит лезть в грязные дела вроде этого. Толпа ненадежна. Более того, зеленый цвет означал служителей Карзона, Мужа, одного из Пяти. В массовом восприятии Зэц был одним из воплощений Мужа, но на деле вассал сделался сильнее своего господина. Зэц принадлежал к Палате, следовательно, и Карзон тоже. То, что сейчас происходит, вполне могло касаться и Эдварда, и чем скорее он улизнет отсюда, тем лучше.
Он отступил на шаг и тут же застыл: толпа испустила глухой звериный рык. Вперед выступили четверо, тащившие распростертое тело. Жрецы выкрикнули что-то. Толпа снова взревела.
Четверка подбежала к пылающему дому – двое держали жертву под локти, двое – за ноги. Они раскачали его и швырнули в дверь, потом поспешно отбежали, спасаясь от жара. Человек отчаянно вскрикнул. Эдварду показалось, что он увидел, как тот, уже объятый пламенем, сумел-таки встать на ноги и тут же рухнул обратно. До них донесся еще один вопль, а потом не было слышно уже ничего, кроме рева пламени и безумного рычания толпы.
