– Я помню, полковник Крейтон говорил насчет харизмы. Я знаю, мана – это нечто, что проявляется только у пришельцев. Он не обладал на Земле никакими сверхъестественными силами, однако, оказавшись в Соседстве, смог извергать молнии.
– Да, потому что он родился не здесь, – согласился Роулинсон. – Важно то, где вы рождены. Если вы произведете здесь на свет сына, друг мой, он будет туземцем. Возьмите его с собой обратно на Землю, там он будет пришельцем. Я не могу вам этого объяснить, но представьте себе другую картинку. Допустим, мы все рождаемся с некоторым подобием оболочки, этакой воображаемой броней. Допустим, что она не переходит вместе с нами – это вполне вписывается в теорию, не так ли? Без этой оболочки вы легко поглощаете ману. Через нее же проходит очень немного.
– Так что же такое мана?
Роулинсон вздохнул, совсем как древний старик.
– Хотелось бы мне самому это знать! – устало сказал он. – Она черпается из восхищения, из поклонения. Она черпается из повиновения. Она черпается из простой обыкновенной веры и действует непосредственно на сознание, это точно. Вы, должно быть, заметили, какой обладаете здесь властью! Стоит вам что-то приказать, и туземцы из кожи лезут, чтобы исполнить ваше желание. На более высоких уровнях мана может действовать на тело, подобно тому как вера лечит этих парней-йогов, которые могут сидеть на гвоздях или спать на льду голышом. При предельной концентрации она может воздействовать на физический мир. Тогда вы творите чудеса – индийский фокус с канатом, телепортация и тому подобное. – Он потянулся за стаканом и обнаружил, что тот пуст. – Морковка!
Из двери вынырнул слуга и поспешил к ним. Несмотря на свой возраст – на вид ему было лет шестьдесят, – аккуратный и проворный. Его коротко остриженные волосы когда-то были ярко-рыжими; теперь же в янтарной шевелюре вовсю проглядывала седина. Он был одет в белые брюки с отутюженной складкой и белый фрак с высоким воротничком. Очень впечатляюще. Черные ботинки сияли зеркальным блеском.
– Ага, вот ты где, – буркнул Проф. – Уверены, что не хотите еще, старина?
– Пока нет, спасибо, сэр.
Слуга поклонился и исчез.
К туземцам полагалось обращаться исключительно по прозвищу – «Морковка». Эдвард так и не знал, понимают ли они, что означает это слово. Он надеялся, что нет. Наверняка у них есть какое-то название на собственном языке. Растительность Соседства заметно отличалась от земной; здесь росли корнеплоды, напоминавшие морковь, но совершенно другой окраски.
