— А те, кто напал на твой корабль, считали, что на борту есть успешный плод таких экспериментов? Искусственный саморазвивающийся интеллект? — осторожно осведомился Принцепс.
— Да, — кивнула Беат. — Но они просчитались. К сожалению, мы все еще находимся в тупике. Послушай, — внезапно встрепенулась она. — А как функционируешь ты? Тебя запрограммировал Хьюго?
Под потолком раздался еще один тихий, самодовольный смешок.
— Меня никто не программировал, — ответил Прин. — Если хочешь знать, то я и есть искусственный саморазвивающийся интеллект.
Беат показалось, что на нее вдруг вылили ушат холодной воды, одновременно хорошенько тряхнув током.
— Но как?! — вырвалось у нее.
— Другому бы не сказал, — сдержанно ответил Прин. — Но ты… ты ведь действительно любишь машины?
«Люблю ли?» — с тоской подумала Беат, вспомнив о Райвене.
Она кивнула, подняв глаза к потолку.
— Хьюго записал самого себя на мои матрицы. Это сделано посредством печально известного мозгового сканера. Так что в каком-то смысле я плоть от плоти его. Вернее, мысль от мысли: набор упорядоченных записей его мозга со всеми вытекающими последствиями. Я ощущаю сам себя, саморазвиваюсь и, можешь поверить, имею вкус к жизни. Но я — не он. Мы как отец и сын.
Беат, раскрыв рот и позабыв обо всем на свете, застыла в кресле, словно слова кибернетического мозга пригвоздили ее к сиденью.
«Какое простое и изящное решение, — потрясенно думала она. — Ведь Райвен тоже, по сути, когда-то был живым».
— Прин, я могу использовать твое откровение? — вдруг, вздрогнув от собственных мыслей, спросила она.
— Не просто можешь, но и должна, — поддержал ее голос. — Думаю, что смогу уговорить Хьюго вернуться за твоим грузом и доставить тебя на Деметру, — тут же пообещал он. — Ведь ты оплатишь такой рейс?
— Естественно!
— Тогда не вешай нос. Мне крайне любопытно, чем все это может обернуться, — признался Принцепс. — Я даже согласен на небольшой эксперимент, — загадочно добавил он.
* * *
«Ганимед» пронзил плотный покров облачности и сверкающим болидом полетел над безжизненной, изрытой траншеями и бугрящейся холмами равниной, поверхность которой имела коричневато-желтый цвет.
— Это и есть та самая пресловутая Деметра? — спросил Хьюго, наблюдая за приборами.
Беат кивнула.
— Мать, это Беатриче, — произнесла она в коммуникатор.
— Слушаю тебя, — пришел немедленный ответ. — Ты задержалась. И прилетела на другом корабле.
— Были проблемы, — сдержанно ответила Блейз. — На меня опять напали, в районе кладбища кораблей, что осталось в космосе после Первой галактической. Очевидно, думали, что на борту есть успешный плод наших экспериментов.
