— Во всяком случае, он престранный субъект, этот ваш друг. Он меня просто напугал! Представьте: кругом никого, и вдруг, откуда ни возьмись, — человек. Будто из моря вышел.
Взгляд мистера Саттертуэйта невольно скользнул к обрыву.
— Да нет, это, конечно, чепуха — просто у меня возникло такое ощущение, поправился молодой человек. — Я же понимаю, что на самом деле по этой отвесной стене и муха не проползет. — Он заглянул вниз. — Если отсюда нечаянно сорваться — все, конец.
— Для убийства место самое подходящее, — любезно заметил мистер Саттертуэйт.
Молодой человек, видимо, не сразу сообразил, о чем речь, а потом взглянул на собеседника и несколько расплывчато пробормотал:
— Ну конечно, конечно.
Он сидел, постукивая тростью о землю и хмурясь. Внезапно мистер Саттертуэйт вспомнил, кого он ему напоминает. Это немое изумление во взгляде… Так смотрел пес, которого сбила машина! В собачьих глазах и в глазах молодого человека читался один и тот же жалобный вопрос, один и тот же упрек: «О мир, в который я так верил! За что ты меня так?»
Впрочем, подумал мистер Саттертуэйт, это не единственное сходство между ними. Оба, кажется, вели одинаково приятное и беспечное существование, оба радостно отдавались жизненным удовольствиям и не обременяли себя лишними вопросами. Оба жили сегодняшним днем, и весь мир для них был источником плотских наслаждений — будь то море, небо, солнце или мусорная куча. И что же? Собаку сбила машина. А что произошло с молодым человеком?
В этот момент предмет философических раздумий мистера Саттертуэйта заговорил — правда, заговорил скорее сам с собой, нежели с собеседником.
— Вопрос: для чего все это? — горестно сказал он. Знакомые слова. У мистера Саттертуэйта они всегда вызывали улыбку, так как невольно выдавали присущий человечеству эгоизм: люди склонны считать, что всякое жизненное явление задумано специально для того, чтобы либо ублажить, либо огорчить лично их. Он ничего не ответил, и незнакомец, улыбаясь чуть сконфуженно, сказал:
— Говорят, что каждый мужчина должен в своей жизни построить дом, посадить дерево и вырастить сына. — И, помолчав, добавил:
— По-моему, я как-то в детстве закопал в землю желудь.
Мистер Саттертуэйт слегка насторожился. Молодой человек пробудил его любопытство, тот самый непроходящий интерес к делам ближних, в коем уличила его герцогиня. Это было нетрудно. Надо сказать, что в характере мистера Саттертуэйта имелась одна чисто женская черта: он умел слушать, а также умел в нужный момент вставить нужное слово. А потому не прошло и нескольких минут, как он уже выслушивал историю незнакомца.
