Бездека глупо улыбается.
Ты не рад? (Вдруг становится печальной.) А будуарчик мне обставила мама. Все под розовым шелком в голубые цветочки.
Бездека (обнимает ее в порыве внезапной нежности). Ну конечно же я рад. Бедная моя малютка… (Целует ее в лоб.)
Юлий II (статуе). Смотри, дочка, как щебет этой пташки усыпляет нашего доброго, покладистого дракона.
Элла (оглядываясь). Кто этот пожилой господин?
Бездека. Ты не знаешь? Это папа римский Юлий Второй, он явился прямо с Неба, чтобы нас благословить.
Элла (обращаясь к Юлию II). Святой отец…
Становится на колени и целует ему туфлю. Тетрикон роняет свертки на пол и, преклонив колени, целует папе другую туфлю.
Как я счастлива!
Юлий II (статуе). Ну как быть с такой невинностью и добротой? (Всем присутствующим.) Благословляю вас, дети мои. Желаю тебе смерти скорой и внезапной, доченька. Ты будешь самым прелестным ангелочком из роя, вьющегося у престола Вседержителя.
Бездека (падая на колени). О, как это прекрасно! Я чувствую, что с этого дня мог бы начать рисовать, как Фра Анжелико. Вся извращенность рассеялась бесследно. Благодарю тебя, святой отец.
Юлий II (статуе). Смотри, как вопреки своей воле можно стать сеятелем добра в этом мире. Взгляни на блаженные лица этих детей. Мастер Павел помолодел по меньшей мере лет на десять.
Статуя. Не надолго, ваше святейшество. Ты себе не представляешь, как быстро уходит наше время. Время относительно, святой отец. Ты ведь знаешь теорию Эйнштейна. Переносом в физику концепции психологического времени рожден чудесный цветок знания о мире, несокрушимая конструкция абсолютной Истины.
Элла встает и подходит к Павлу, он тоже встает. Они упоенно целуются. Тетрикон поднимается и в умилении смотрит на них.
Юлий II. Та-та-та. У нас на Небе никто не верит в физику, дитя мое. Это всего лишь схема математического истолкования явлений, удобная для ваших мозгов, застрявших на уровне зачаточной метафизики. Каждая ступень в иерархии Единичных Сущностей имеет свой предел. Человеческая философия застопорилась. Коэффициент общего знания бесконечен лишь теоретически. Но что делается на планетах Альдебарана? Хо-хо! Хо-хо! Там тоже поклоняются своему «Эйнштейну», однако сумели локализовать его в надлежащей сфере.
Статуя (обеспокоенно). Так, значит, мир действительно безграничен?
Юлий II. Разумеется, дитя мое.
Статуя. И ты не будешь вечно жить, святой отец? А небо?
Юлий II. Небо – это только символ. Надо принять теорию разнородности элементов, составляющих отдельного индивида. Однако число этих элементов конечно. Когда-нибудь все мы умрем окончательно. Единственная тайна – это Бог.
