Проснувшись, она несколько минут лежала не шевелясь, прислушиваясь к самой себе и не находя в душе ничего понятного, знакомого, объяснимого.
Словно ее разум дал внезапный сбой.
Прошло без малого несколько минут, прежде чем сознание прояснилось и из него, будто из черного омута, начали всплывать обрывки воспоминаний, медленно складываясь в картину мироощущения;
Сергей…
Она приподняла край одеяла, и в нос ей ударил тот самый противный запах.
Она скривилась.
— Сережа!.. Милый!.. — Слова срывались с губ машинально, заученно, в то время как нос сморщился от противного, тяжелого духа немытого человеческого тела. Ощущения дежа вю, ирреального наложения двух картинок, двух методов восприятия, внезапно усилилось до состояния абсурда, будто внутри Лизы проснулась какая-то спящая половинка ее самой, и в то время как часть сознания пыталась умиляться, купаясь в каких-то эйфорических воспоминаниях, пронизанных неизменной нежностью по отношению к Сергею, другая половинка ее души содрогалась и корчилась от картин, которые наблюдал протрезвевший взгляд.
Белье, на котором она спала, оказалось очень сомнительной свежести, меблировка вокруг скудная, со следами пыли, вещи раскиданы в полнейшем беспорядке, в воздухе витают тошнотворные флюиды…
«Что за бардак?» — зло, неприязненно подумал вдруг кто-то чужой, незнакомый… или же прочно, наглухо забытый?..
Лиза встала, болезненно переживая свою внезапную раздвоенность.
Сергей сидел в соседней комнате, за терминалом сетевого компьютера. Мерцающий свет контрольного экрана скупо освещал его сгорбленную фигуру, кабель нейросенсорного шунта петлей лежал на плече пальцы рук в специальных перчатках впились в подлокотники кресла и застыли в этом положении.
«Боже мой… Где я? Что со мной?»
Лиза застыла в дверях, ощущая неприятное прикосновение ночной рубашки к своему телу.
Ей вдруг захотелось кинуться прочь, сорвать с себя эту тонкую, несвежую одежку, вскочить под теплый душ.
Ощущение облепившей ее со всех сторон нечистоплотности буквально ворвалось в сознание, заставив содрогнуться, но… вместо того чтобы кинуться прочь, она подошла к Сергею, положила руки ему на плечи и склонилась, уколовшись щекой о безобразную щетину на его лице.
— Сереженька, милый, кушать пора, — нежно проворковали ее губы. — Утро уже.
«Дьявол!.. Меня сейчас вырвет… Что за…»
Этот внутренний вскрик родился и тут же угас. Пальцы сами нашли разъем нейросенсорного шунта и выдернули его из височной области.
