Да, воистину мясо — это великая сила, а мясо свободного горного барана — это огромнейшая горная сила. У меня скопился такой запас энергии от него и от общения с людьми, что я понимаю: сегодня успею сбегать за каяком. Туда-обратно каких-то тридцать километров! Да и очень уж мне хотелось, чтобы «полезного» расстояния в этот день было 15 километров. С такой скоростью ведь можно дойти до Северного Ледовитого океана!
Первый километр обратно налегке я действительно бежала бегом, но подъем в гору давал себя знать: я остепенилась и пошла быстрым шагом. Ветер подгонял меня в спину, разгоряченная, я была в одной штормовке поверх футболки.
Обратно решила идти немного другой дорогой, чуть срезав путь через крутой отрог. Я шла по склону распадка и вдруг увидела, как внизу бежит большая белая собака. «А собака-то с поджатым хвостом! — глянула я на нее в бинокль. — Да это же волк! Белый тундровый волк! Хорошо, волка увидела, — обрадовалась я, — а пастухи говорили, ни за что не увижу — хитрый зверь!» Волк бежал метрах в 60, хорошо видел меня, на бегу посматривал в мою сторону. Мы двигались с ним параллельными курсами, я траверсировала склон, а он трусил низом, по ручью, и спрятаться-то ему было негде. Но вскоре он скрылся в ложбинке за перегибом склона, и больше я его не видела.
К каяку я спустилась с верха щебенистого хребта, вдоль отдельных острых скальных пиков — останцов, приятно прогулявшись по вершинкам, обозрев многие пройденные ранее долинки с нового, возвышенного ракурса.
По долине гулял пронизывающий ледяной ветер, смеркалось, я чувствовала утомление, и хотелось спать. Но делать нечего, до дома мне было еще далеко. Теперь я очень замерзла и радовалась, что привязала на пояс теплую флисовую водолазку. Здесь, на месте бывшей стоянки, надеваю для тепла и спасжилет, но никак не могу отогреться даже у костра. Долго обгладываю обжаренные ребрышки, оттягивая момент отрыва от тепла костра, сидячего безмятежного отдыха.
Котелок и спиннинг закрепляю внутри каяка поближе к середине, так, чтобы не смешать центр тяжести. Привязываю к гермомешку стропу, и получается этакая сумка-баул, перекидываю ее через одно плечо, на другое взваливаю каяк и трогаюсь в обратный путь по долине.
Через сотню метров понимаю, насколько тяжело идти с каяком на плече, когда дует сильный ветер. Боковой ветер начинает раскачивать каяк, тебя ведет куда-то в сторону. Временами он разворачивает каяк поперек и мне приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы выправить его по ветру. Мешает котелок, кажется, каяк не отцентрован по весу, то есть середина лодки не совпадает с центром тяжести. Вместо того, чтобы сжимать в кулаке трубу упора, лежащего на плече, приходится просовывать руку далеко в нос, балансируя ею там, и нести каяк, как воду на коромысле, причем в любой момент каяк может соскользнуть от сильного порыва.
