Сижу на крыше вездехода, обозреваю окрестности, пройденные вчера под тяжелым грузом. Мы то мчимся по заболоченным равнинным участкам, то с ревом забираемся на крутые каменистые взгорки распадков, едем в низких кустах ивы. Вездеход плавно покачивается, скользит, как утюг, проглаживая мягкие кочки. Приятно катить с ветерком. Вот мы обгоняем стадо, проезжаем еще немного, и оленеводы останавливаются на очередную стоянку.
До места, где я бросила каяк, мы не доехали всего километра три. Игорь с Олегом вызываются помочь мне донести лодку. При переходе через речку Игорь предлагает мне руку для поддержки. Это очень трогательно: воды чуть выше колена, эту реку я переходила сотню раз и в гораздо более крутых местах, но все равно с благодарностью принимаю помощь. После переправы Игорь смеется и говорит: «Не я тебя переводил, а ты меня!»
Когда мы возвратились к лагерю, туда подошло и стадо. Пастухи сбивают эту двухтысячеголовую россыпь в маленькую кучу, и плотная масса оленей начинает ходить по кругу. Снова в воздухе повисает мерный мелодичный перестук ног. Пастухи знают в лицо каждого оленя, легко отличают от других особей, так похожих друг на друга на первый взгляд! Мальчишки ловкими бросками накидывают ременный шнур — чаат — на рога хромых оленей, сообща вытягивают упирающихся животных из стада. Потом им оказывают медицинскую помощь — промывают загноившиеся нарывы на поврежденных ногах, заливают дегтем, засыпают стрептоцидом, вкалывают антибиотики. Интересно, что, когда я попросила немного лейкопластыря для себя (свой я уже давно извела на растрескавшиеся пальцы), оказалось, что аптечки для людей у пастухов нет. В тундре некогда болеть!
Хожу по стоянке в торбасах, они мягкие и теплые. Удивляюсь, как в этих верховьях реки, в мелководном ручейке с отдельными неглубокими ямками один из пастухов ухитрился поймать пяток крупных, граммов по 800, хариусов, а я-то думала, что здесь уже рыбы нет. Поймал на самодельную, из чайной ложки, блесну, без всякой катушки, просто подтягивая к себе леску, перебирая ее пальцами. Мне тут же дарят эту блесну, а еще Олег протягивает мне брусочек для заточки ножа, застегнутый в маленький кожаный чехольчик с петелькой для ремня, чтобы носить на поясе: «Возьми, нож всегда должен быть острый».
Дарят мне еще и пакет чая аж в полкилограмма. «Бери, бери, у нас много! Заваришь крепкого чайку!»
Погода днем, вроде, нахмурилась, небо стало подозрительно темно-синим, затянутым высокой облачностью, но потом потянул западный ветерок и снова выглянуло солнышко. Даже старик, всю жизнь проведший в тундре, не может с уверенностью дать мне прогноз погоды на ближайшие дни. Одно все твердят с уверенностью, что в конце августа будет бабье лето — несколько дней безветрия, тепла и солнца.
