Мы поднялись на второй этаж серого обшарпанного здания и вошли в тесную однокомнатную квартиру. Сестрой оказалась белокурая женщина славянского типа — она была Игорю сестрой по вере. «Это Марина, — представил меня Игорь. — Наш человек. Она собирается в путешествие».
Дора, так звали сестру, тут же закричала: «Аллилуйя!» и начала радостно прыгать вокруг меня, обнимать, стискивать в объятиях. От такой экспансивности я слегка опешила. Несколько человек в комнате, протянув ладони к потолку, шептали молитвы. «Дьявол нас искушает!» — вдруг артистично взревела Дора и, зарычав, бросилась к ногам пожилой чукчанки. «Аллилуйя! — отмахивалась та. — Иисус наш бог!» От этих слов Дора картинно умирала, корчась в муках. «Влипла в какую-то секту», — обреченно подумала я. Но от усталости никаких решительных действий предпринимать не хотелось.
Меня усадили в кухне за стол и, пока поили чаем, все время подсовывали Библию, как маленькому ребенку, объясняли и доказывали, что Бог есть. Причем, я совсем не отрицала этого. «Понимаешь, верить — это не главное, — начал Игорь. — И креститься — тоже не главное. Надо принять покаяние. Надо покаяться. Только после этого в тебя войдет Бог! Ты готова к этому?»
Покаяться мне было не жалко, а ночевать, кроме как здесь, было негде, поэтому я с легкостью согласилась покаяние принять. «Дора! Радуйся! Аллилуйя! В наше царство прибывает еще один человек!» — вскричал Игорь, и Дора снова принялась ломать мне кости в своих крепких объятьях. Затем Дора провела меня в комнату и, положив руку на голову, стала произносить слова клятвы, которую я должна была повторять. Все происходящее для меня было простым спектаклем, игрой. Я спокойно повторяла слова клятвы, осознавая, что ничего плохого пока не происходит. Ничего особенного в клятве не было, дословно я запомнила лишь одну фразу»… и я отрекаюсь от магии, от астрологии, от язычества…»
— Ну уж нет, — подумала я тогда, от этого я отрекаться не буду, но вслух повторила и эти слова.
Но, оказалось, покаяние — еще не конец посвящения. «Ты не можешь общаться с Господом своими людскими словами. Мы должны обращаться к Богу на божественном языке. Сейчас мы откроем тебе божественный язык — завершила Дора свои священнодействия. «Может, действительно, откроют?» — даже с небольшой надеждой наивно поверила я. «Давайте все помолимся за Марину, чтобы у нее открылся божественный язык», — провозгласила Дора и начала производить вокруг меня всяческие телодвижения, размахивать руками, скакать. Голоса людей слились в гул, бормотание каких-то нечленораздельных слогов. «Аля-баля-ка-ля» — неслась какая-то чушь. «Говори, говори!» — закричала мне Дора. «Надо что-то сказать», — лихорадочно подумала я и стала выдавливать из себя такую же абракадабру. «Аллилуйя! — восторжествовала Дора. — Все! Теперь ты владеешь божественной речью, теперь ты тоже можешь посвящать людей в веру!» Я еле сдерживала смех, внешне оставаясь собранной.
