И в долине-то холодно, а что же будет на перевале? Представляю себе узкую трубу седловины в хребте, сильный встречный ветер, снег в лицо. Что делать, если окончательно замерзнут ноги, если выбьюсь из сил? Придется ставить тент посреди снегов, вытаскивать горелку, отогреваться, но все равно такой «отдых» на заснеженном продуваемом месте не будет полноценным. Тем временем подхожу к границе снега. Она не резкая, темными пятнами вдоль воды еще встречаются бесснежные галечники. Но на гальке я стоять не хочу. Приземистые кусты ив торчат из-под снега. За ручьем подыскиваю запорошенную тундровую поляночку, ногами и лопастью весла расчищаю кочки от снега, ставлю тент.
Расстилаю по замороженным кочкам пеночные протекторы из-под кильсона каяка, капроновые пенковые штаны, спасжилет и уже на это возвышение раскладываю коврик. Полулитровый котелок гречки с подсолнечным маслом на ужин. До перевала от этого места еще 12 километров.
Решаю, что, если завтра опять будет сильный ветер, я все равно, конечно, пойду штурмовать перевал. Потому что ждать здесь, под перевалом, улучшения погоды не имеет смысла, я все равно в любом случае теряю силы — продуктов-то не густо. Но если пойму, что замерзаю, я просто плюю на все и, пока остаются силы, поворачиваю и иду назад. Как говорится: хороший турист — это живой турист. Не погибать же…
Но как представишь себе, что идти обратно той же дорогой вдоль Вульвывеема до начала сплава, то становится грустно. Правда, путь обратно будет совсем по другим местам, но Амгуэма все-таки выходит на жилую трассу и до Ледовитого океана течет вдоль нее. Там, конечно, плыть уж будет глупо, я просто выйду на попутках по дороге в поселок Эгвекинот, что на берегу Анадырского залива Тихого океана, от вод которого начинался мой маршрут.
Я очень устала, хоть в этот день прошла меньше, чем в предыдущий, всего 18 километров. А завтра надо пройти двенадцать с крутым подъемом (это только до перевала), а потом еще и спуститься. Будет уж точно не меньше по расстоянию, чем сегодня. Клюю носом, но в течение целого часа сушу ботинки над пламенем горелки — надеюсь, завтра уже не будет глубоких ручьев. Да и в баллоне почти не осталось газа, надо его израсходовать, пламя слабеет, я периодически встряхиваю баллон, и пламя усиливается. Ботинки, вроде, подсыхают, но окончательно высушить их, конечно, невозможно. Оставляю пустой баллон здесь — еще на 150 граммов будет легче. Баллон синий, яркий, корябаю на нем записку о том, что иду на перевал. Так сказать, оставляю за собой следы на всякий случай.
