- Что ему понадобилось?
- Прочти сам, тут все написано.
Бедиа взял из рук почтальона телеграмму, надел очки и громко прочел:
"Гульрипши Буденного восемь Бедна Чиквани тчк
Срочно вышли пятьсот рублей тчк Здоров тчк
целую твой Гванджи".
- Как ты сказал? Магарыч? Да тебя во двор не следовало впускать, да что поделаешь - профессия у тебя такая! - Бедиа небрежно надел телеграмму на торчавший в стене гвоздь и направился в кухню за вином. Геронтий Цанава присел на стульчик и в ожидании угощения с удовольствием провел рукой по усам.
Бедиа появился с початым кувшином "изабеллы" в руке, налил только Геронтию.
- Видать, отличное у тебя вино, уважаемый Бедиа, коли так бережешь его... - произнес с нескрываемой иронией Геронтий и встал, готовясь произнести тост.
- Ну и язык же у тебя, Геронтий Цанава! Ты сперва попробуй вино, а потом изливай свой яд! А может, такого вина нет во всей округе, а? - И чтобы придать своим словам больше убедительности, Бедиа налил себе.
- Что ж, выпьем, коли так... Дай бог этому дому всего доброго и хорошего, обилия продуктов и здоровья, а остальным вы лично наделены богато, уважаемый Бедиа, побольше бы таких, как вы, добрых людей на побережье Черного моря, и вечная память вашей дорогой супруге, уважаемой Эсме, которая, так сказать, не дожила до счастья своего сына, но вы для вашего дома и отец и мать, за здоровье надежды этого дома, нашего маленького Гванджи! - выпалил одним духом Геронтий и опрокинул в рот стакан.
- Спасибо! - поблагодарил Бедиа.
Геронтий выждал, пока выпитое вино добралось до желудка, потом воздел к небу руки и глаза.
- Стыд и срам тебе, Бедиа Чиквани!.. Боже мой, пошло насмарку мое месячное лечение в Карловых Варах!..
- Ты что, белены объелся, Геронтий Цанава? - насторожился Бедиа.
- Друг я тебе или враг, Бедиа Чиквани? Насилу удалось сбить сахар до нормы, а ты напоил меня настоянной на сахаре гадостью! Что мне теперь делать?!
- За такую телеграмму тебя следовало стрихнином напоить!
- Если это пойло ты считаешь лучше стрихнина, то заблуждаешься, Бедиа Чиквани! - проговорил Геронтий и сам налил себе второй стакан.
- Чирик-чирик, квист, чирик, чик-чик! - встрепенулась вдруг в плетне черноголовка.
- Получил, получил добрую весть, радуйся! Пришли, говорит, пятьсот рублей... Копейка в копейку... Об этом ты чирикала все утро, да? Фу, чтоб тебя!..
- С кем ты разговариваешь, Бедиа? - удивился Геронтий.
- Да с птичкой! Как заладила с утра - "чирик" да "чирик". Вот и начирикала пятьсот целковых! - Бедиа в сердцах замахнулся на птичку. Та вспорхнула, перелетела на ель.
