И враги, сколько их было, поскакали вниз на своих черных лошадях — и прямо в тот двор, где стояла бочка! Вот и конец мне пришел, подумала бочка. И в этот момент вдруг небо потемнело. И ударила молния. А потом еще одна, да такая зловещая, что даже черное войско остановилось.
Над далекими горами появилась туча. И она росла с каждой секундой. И когда враги подняли головы в железных шлемах и посмотрели вверх — они увидели, как со стороны гор летит, закрывая собой полнеба, огромный-преогромный дракон.
Что тут случилось с врагами! Как они побежали обратно! Как они по дороге наступили на своего короля!
А дракон дышал пламенем так, что казалось, все небо горит. Врагов в одну минуту след простыл — только валялись их копья и мечи, трубы и знамена; они убежали, чтобы больше никогда не возвращаться.
Дракон описал по небу круг и осторожно приземлился рядом с двором. Хозяин, хоть и был храбрый, все-таки спрятался. Только бочка спрятаться не могла, да и не хотела.
— Как ты вырос! — сказала бочка.
— Да, — сказал дракон, — я живу в далеких горах, у меня есть друзья, я нашел своих братьев и сестер. И я даже нашел свою мать-дракониху… Но все равно мне иногда кажется, что ты — моя мама, хоть ты и деревянная. Я скучаю по тебе.
— Выпей воды, — сказала бочка.
И дракон очень осторожно, чтобы не снести крышу, наклонился, протянул свою огромную страшную морду и по капельке, кончиком языка, стал пить из бочки дождевую воду.
Одна скрипочка была очень маленькая. Прямо как игрушечная. У нее была головка, шейка, усики — все, как у обычной скрипки. Но она называлась «восьмушкой» — потому что была почти в восемь раз меньше обычной скрипки.
Сперва скрипочку подарили маленькому мальчику, которому было пять лет и который был только чуть-чуть повыше стола. И мальчик в первый раз взял ее в руки, и стал играть — «вя, вэ-а…» — медленно и скрипуче.
Скрипочка терпела. Она знала: всему надо учиться потихоньку и понемногу, но каждый день и настойчиво. Когда мальчик выучится играть, его позовут на сцену перед огромным залом, где будет бархатный занавес, и он сыграет скрипичный концерт с большим оркестром, и это будет очень красиво.
И мальчик в самом деле играл все лучше. Не «вя, вэ-а», а «тра-ля-ля-а», не только гаммы, но и песенки: про Мишку с Куклой, про перепелку, и колыбельные, и польки — и скрипочка все больше верила, что скоро мальчик сыграет на настоящем концерте…
А мальчик все рос и рос. И в один прекрасный день оказалось, что маленькая скрипочка для него мала. И тогда ему дали другую скрипку, побольше, а маленькую скрипочку отдали девочке — такой маленькой, что она была даже ниже стола. И она впервые взяла скрипку в руки, и снова началось: «вя, вэ-а…».
