— Как игра?
— Ой, ну ты же знаешь. Как обычно!
Миссис Браун мысленно улыбнулась. Ее сын никогда не отличался на спортивной площадке. У него отсутствовал соревновательный инстинкт, но в нем было много энергии, присущей молодости, и казалось, ему нравится давать ей волю во время игры. Она протиснулась мимо него в гостиную, оставляя его мыться, пока Малыш суетливо охотился на брошенный свитер.
Стоя на коленях у очага и подкладывая дрова в огонь маленькой печи, миссис Браун поймала себя на том, что смотрит на мальчика через кухонную дверь, пока он стоит у раковины в полинявших синих шортах и шерстяных носках, задрав одну ногу на сушилку, стирая грязь с колена с тихой сосредоточенностью. Она была тронута его изящной, гибкой осанкой, которую он сохранял, проделывая эти простые действия. Теперь Рыжик был ростом уже почти с нее, и его худое тело начинало набирать массу. Пока мать смотрела на Рыжика, он на секунду остановился: его внимание привлекло что-то в далеких полях за окном. Она увидела профиль сына, вырисовывавшийся в свете уже начинающего блекнуть солнца, и в первый раз отметила, что его черты начали приобретать резкость, которая приходит с юностью. Мальчик смахнул с глаз прядь волос, и этот жест на мгновение напомнил ей его отца. Она вдруг осознала, что еще совсем немного, и он больше не будет ребенком. Есть вещи, о которых ей вскоре придется рассказать ему, но не сейчас, только не сейчас. Внезапная боль уколола ее, заставила увлажниться уголки глаз, и на секунду женщина ослабела, скорее наслаждаясь этим ощущением, чем борясь с ним. Затем внезапный крик сына вернул ее к действительности.
— Мама, Малыш снова жует мой свитер!
Она поспешила отобрать свитер прежде, чем собака с ним расправится.
— Похоже, ему нравится этот запах, мам… — рассмеялся Рыжик.
Она принюхалась, наморщила нос.
— Совершенно не понимаю почему.
Некоторое время спустя они сидели в старых продавленных креслах по обеим сторонам печи, держа в руках кружки с чаем. Малыш был наказан и изгнан во двор, где занимался своим любимым занятием — закапывал предметы и откапывал их снова. Рыжик, расслабившись после дня, полного движений, наслаждался теплом огня и горячим сладким чаем, согревавшим его изнутри. Он рассеянно слушал рассказ о том, как миссис Браун провела утро в церкви, убираясь там и поливая цветы.
Рыжика немного смущало, что мать так предана церкви. Хотя работа там отнимала у нее много времени и сил, похоже, она воспринимала ее со смирением, однако не проявляла ни твердой веры, ни даже энтузиазма. Когда Рыжик был помладше, мать брала его с собой на воскресные службы, но они не вызвали у мальчика никакого интереса, и мать не стала настаивать на том, чтобы он ходил с ней и дальше. Рыжик удивлялся, что же все-таки она нашла во всем этом, если вообще хоть что-нибудь нашла. В любом случае утренняя уборка была для миссис Браун щедрым источником новостей и сплетен.
