Рамир посмотрел вокруг.
Холмы и вправду походили на лабиринт. Они располагались близко друг к другу, тесные ложбины между ними заросли кустами, только некоторые оставались без растительности. И они складывались в длинный извилистый проход. Ясно видимый даже в сумерках — но очень уж запутанный.
А это что там впереди? Рамир вгляделся. В вечерних тенях между двумя холмами мелькнули черные силуэты. Они! Вот только почему похитители напоминают огромных насекомых?
* * *
Лесник упал на правый бок, на краю области, захваченной аномалией, где она была куда слабее. Руку пронзила боль — и тут же всю ее, от кисти до плеча, скрутила судорога. Откинув голову, сталкер дернул ногой. И вновь почувствовал, как ее режут лезвия-травинки. Сжав зубы, сумел сдержать стон. Приподнял голову. Перед глазами плыло, гул наполнял голову, взгляд застила мутная пелена. Это был убийца, надо его остановить, помешать — ведь он может догнать девчонку и тех, кто уволок ее. Но тело отказывалось служить Леснику. Попытка встать окончилась ничем, сталкер не смог даже перекатиться на другой бок. Рюкзак сковывал движения. Лесник скрючился в жесткой железной траве, по рукам и лицу текла кровь. Кажется, болячка доконала его. Второй приступ наложился на остаточные явления первого, да еще и после круговерти Мозголома… Теперь судорога крутила не одну руку, а все тело.
В голове вспыхивали и гасли беспорядочные образы. Уже почти не соображая, что делает, Лесник левой рукой взял двустволку. При падении ремень слетел с плеча, ружье Упало рядом, теперь мокрые от крови пальцы скользили по прикладу. Кое-как сталкер поднял оружие, просунул ствол Между ветвями куста, возле которого свалился. Неподалеку раздалась ругань — знакомые слова перемежались незнакомыми, на каком-то странном языке… цыганском, что ли? Кое-где в зарослях были просветы, и в одном мелькнул широкоплечий силуэт. От усилий сердце тяжело бухало в груди, дергалось веко. Уже почти потеряв сознание, Лесник навел ружье, вдавил спусковой крючок. И со стоном повалился на землю. Осечка!
Действие аномалии постепенно слабело, травинки-лезвия стали мягче, пригибались к земле. Лесник здоровой рукой вцепился в куст, вытащил себя на голую землю под самым кустом, лег на нее щекой, вдыхая пряный запах почвы. Еще некоторое время он слышал отдаленный хруст ветвей и ругань, потом все смолкло.
Минут через десять, когда мельтешение цветных пятен в глазах прекратилось, Лесник вновь попытался встать. Держась за куст, сел. Голова закружилась, его повело вбок, но сталкер, до боли сжав зубы, сумел не упасть. Вскоре ему удалось побороть головокружение, точнее, привыкнуть к нему, и тогда он поднялся, опираясь на ружье. Сталкера качало. Рюкзак тянул книзу, но бросать его было нельзя.
