Цыган сделал еще один шаг, нога подогнулась, он чуть не упал, но кое-как выпрямился. Непослушными пальцами медленно развязал веревку на поясе. Мысли мешались, глаза почти не видели, но он шагал дальше. Вдруг его разодрало напополам — и каждая половинка ощущала себя самостоятельным, полноценным Рамиром. Потом и эти половины разорвало, еще раз… Десять тел, десять мозгов, тошнить стало в десять раз сильнее… И организм не выдержал — Рамир споткнулся, упал.
Но тут же, поднявшись на четвереньки, дзинькнул молнией на чехле винтовки, пополз, на ходу привязывая конец веревки к ремню «ВСС». «Я выберусь! Дьявол, обязательно выберусь, даже если придется пожертвовать винтовкой». Ма говорила: «Ты особенный. Я сделаю из тебя человека». Она учила его, что брать чужое плохо, хотя дети табора без разбору тащили все, что плохо лежит, везде, куда они приезжали. Ма била его, чтобы втемяшить, как надо жить… Но била не злобно — она любила маленького Рамира. А потом уже не маленького, потом — очень большого, сильного Рамира… Еще немного вперед, еще. Его чуть не вырвало, спасло только то, что больше было нечем. Струйка желчи потекла по подбородку. Рамир приобрел еще одно измерение — глубину. Уходящую в несуществующеестранное пространство…
Сталкер ткнулся лицом в гладкий ствол осины, обхватил и подтянулся.
А вдруг отсюда все же нет выхода? Вдруг Мозголом мотает тебя бесконечно, пока не выплюнет, пережевав беззубыми зелеными деснами, обсосав тело, словно кусок сахара, — выплюнет, когда ты уже превратишься в тряпку, в безмозглое смятое чучело?
Пока он занимался винтовкой, светлая прореха исчезла из виду. Сжав зубы, Рамир из последних сил прошел еще немного. Его завертело, перевернуло, поставило на голову, он видел висящие над головой — под головой? над ногами? — тучи, видел землю где-то сбоку и деревья со всех сторон. Он забрался в самую глубину этого больного леса, и как теперь выбраться? Да и нужно ли? Легче остановиться, позволить заглотнуть себя — и чтобы все больно, но быстро кончилось? Раз — и… Он выпрямился, понимая, что больше не сможет сделать ни шагу, обернулся. Неужели прореха уже пропала в изломах пространства, неужели исчезла… Нет, вот она, вот! Глаза нашли светлое пятно на темном фоне леса — и сталкер что было сил швырнул туда винтовку.
И очень пожалел о том, что проследил взглядом за ее полетом.
Веревку будто настригли на куски разной длины и раскидали в пространстве. Части ее появлялись тут и там, в самых неожиданных местах, и так же внезапно исчезали. Винтовка на миг застряла в воздухе, да еще и разделилась на две половины — приклад с одной стороны осины, ствол с другой — и канула в прорехе, скрывшись из глаз.
