Чокморова на хантыйском наречии финно-угорской языковой группы было записано: “Мы делаем шаг в западню бытия…” (далее обгорело).
Подойдя поближе к гостье, Василий обнаружил, что все личико ее (“Да она совсем прозрачная”, – пожалел он девочку) в сахаре, под глазами синяки, на руках – кровавые мозоли.
Василий покачал головой и стал растапливать печь.
Выстывшая за две недели изба очень скоро начала наполняться жизнью.
Василий готовил пшенку с салом, радостно постукивал на печи большой железный чайник, который подарили старику туристы из Соединенных
Штатов в обмен на шкуру и рога оленя-вожака. (На самом деле, конечно, вожаком тот олень не был – шкура была от важенки, а рога принадлежали молодому быку-четырехлетку. Но если уж туристам так понадобился вожак…) Девочка, которую старик укрыл своим ватником, зарозовела и теперь еле слышно посапывала.
В непривычном шуме прибоя Василий не сразу разобрал, что к стойбищу приближается вертолет. Чокморов мысленно возблагодарил Тай-Мяргена,
Улитку-Творца, за то, что вовремя успел вернуться. Неспешно сняв с печи кашу и чайник, он набросил на плечи старый пуховик и вышел на улицу. Коля Пименов, старый опытный пилот, даже в этой экстремальной обстановке с невесть откуда взявшимся морем сумел найти место для посадки. Едва колеса большой стрекозы коснулись почвы, дверь вертолета отъехала в сторону, и пилот Дормидонтов, бывший политический, оставшийся после срока жить на Урале, начал деловито выгружать мешки с провизией в количестве трех штук, боеприпасы (один ящик) и странный громоздкий конусообразный предмет.
– Как стихия, потери есть? – спросил он, когда Василий помог ему спустить эту непонятную штуку, оказавшуюся весьма тяжелой.
В тон Дормидонтову прозвучала и реплика Коли:
– Вот ведь хрень какая, Вася. Мы-то думали, что смыло тебя.
Диспетчер в панике, боится машины пускать, да никто и не летит. Мы с
Мефодьичем только и вызвались, нам жить насрать. – Коля весело расхохотался.
Старик пожал плечами. За все годы, что он прожил на стойбище, его хоронили десятки раз, а потом оказывалось, что по ошибке. А вот если бы не прилетели – пришлось бы туго.
– Это радиобуй. – Дормидонтов кивнул на непонятный предмет. – Таких сейчас плавает по этим лужам гребаным – хоть жопой ешь.
Картографическая функция у них, понимаешь. – Сплюнув, Игнат
Мефодьевич продолжил: – Спихнешь его в воду – и вся недолга. У него блок питания автономный, будет пищать да сигнал на спутник подавать.
