Мемуары Михаила Мичмана | страница 15
Поймаем-ка наудачу…
“Она порывисто прошлась из угла в угол.
– Что ж, Евгений, если вы готовы так дешево отказаться от собственного счастья…
– Лиза! – перебил он ее с пылкостью. – Что мне мое счастье, когда речь идет о благополучии той, за которую я охотно пожертвовал бы самой своей жизнью! Поверьте мне, в последнюю очередь я думаю сейчас о себе.
– О ком же? – спросила она, нервно поламывая пальцы.
– О вас, – отвечал он с нотой изумления в голосе. – О вас, представляющей предмет всей моей…
– Отлично, отлично, мой друг. Если вы уж так исследовали сей предмет, в чем же вы видите мою перспективу?
– Вы так прекрасны, очаровательны, умны…
– Оставим это перечисление. Перейдем к делу.
– О, – невыразимо светлое чувство озарило его лицо, – я полагаю вас в развившемся блеске вашей молодости, в самой сердцевине здешнего света…
– Оставим мазурки и веера. Это утомительно и скучно.
– Весьма вероятно, вы найдете себя в искусстве, выразите себя, свой талант и душу, в музыке и живописи…
– Увы, я так же бездарна, как моя болонка. Странно, что вы, при вашем внимании к моей персоне, не сумели этого заметить. Музицирую я один и тот же вальс Шопена, а мои акварели похожи одна на другую, как этот вальс сам на себя.
– Пусть так. Но что может быть важнее для молодой прекрасной женщины, я разумею, прекрасной снаружи и внутри, то есть, вернее сказать, душою и телом… Извините меня. – Краска бросилась ему в лицо, он совершенно смешался.
Лизонька благосклонно коснулась пальцами его руки.
– Продолжайте, – попросила она мелодично.
Евгений потер виски и обнаружил почти ускользнувшую нить мысли.
– Что может быть важнее… – его голос стал тверже, в нем просквозила безнадежность, – нежели взаимная любовь (он всхлипнул)… любовь с… любовь к достойному вас мужчине.
– И как вы представляете себе такого мужчину? – спросила Лиза с живым интересом.
– Это должен быть воин, герой, – неживым голосом произнес Евгений,
– человек, испытавший превратности судьбы и видевший смерть в лицо, но не омертвевший душою, а чуткий и добрый, способный любить и страдать. Я убью его, – завершил он ровно.
– Ужасная судьба, – вполголоса сказала Лиза.
– Отчего?
– Ужасно – явиться на мгновение из фантазии влюбленного юнца и пасть от руки собственного создателя. Успокойтесь, Эжен, я не люблю героических мужчин. Они кажутся мне сошедшими с конных статуй, и я с удовольствием усадила бы их обратно.
– Каких же мужчин вы любите?! – вскричал он, сжимая кулаки. По его щекам пробежали красные и белые пятна.