Глянцевый журнал требовал версии для бабушек и их внуков. «Господа журналисты, не забывайте, что средний возраст вашего читателя – 12 лет!» – такой слоган висел в редакции за спиной у одного из корифеев американской журналистики, по уверению моего редактора. Хуже того, новорусский капитализм остро нуждался в «позитиве» – типа, постарайтесь описать концлагерь так, чтобы в нем захотелось побывать!.. Я изворачивался, как мог, чтобы отвоевать право писать
«на продажу» хотя бы для 16-летних, с которыми уже можно говорить о достаточно серьезных и важных вещах, о королях и капусте, что оказывалось порой в самый раз для толстых журналов. У меня и сегодня ощущение, что людям ровно столько лет, сколько стране, с которой они себя идентифицируют.
В поезде мне пришлось очередной раз побывать «инкогнито из
Петербурга» – великая литературная держава, все прочие прелести которой сильно преувеличены пишущей братией! Замминистра путей сообщения с кошачьей фамилией за полчаса до моей посадки распорядился постелить дорожки в вагоне, повесить часы и накрутил хвосты начальнику поезда и директору ресторана. Оба появились у меня в дверях купе, как только поезд тронулся и заработали кондиционеры.
Для начала мне прислали холодного пивка, в пути попытались кормить бесплатно, а однажды даже осторожно предложили девку. Славные люди и чистое недоразумение – будто публикация очерка в «Гео» способна помочь вернуть богатых интуристов на Транссиб!
Из-за протяженности страны и привычки не переводить часы я въехал в натуральный джет-лэг. Перед Красноярском опустил окно и, вдохнув всеми легкими таежный кедровый запах детства, чуть не задохнулся от счастья. На Байкале траванулся копчеными омулями – матери поддался, считавшей, что вкуснее, чем омуль с хариусом, рыбы нет, и полдня провел на толчке. От позолоченных голов декабристов в нишах постамента с серебрянной статуей Ленина, на фоне карамельного китайского вокзальчика, мне чуть не сделалось дурно. Как и от нескончаемых тысяч километров неказистых берез и осин вдоль дороги.
В закопченном Улан-Удэ едва не расплакался от стыда, когда мальчишка попросил купить ненужную местную газету за пару рублей: «Я сегодня только первый день торгую – купите, дяденька! Пожалуйста…» За
Читой проехал один аварийный перегон в локомотиве – осуществил заветную мечту детства. Помощник машиниста признался мне: «Я с
Запада – с Алтая», – а в ответ на мой детский вопрос, куда девается поездное дерьмо со шпал, просветил, что его подъедают вороны. За
