Пулемёт смолк. На флангах цепи поднялись две фигурки и, пригибаясь, побежали вперёд. Обречённая, казалось, атака продолжалась. Чеченцы вели огонь, поднимались, пробегали извилисто несколько шагов, падали и откатывались в сторону. Евсюков не может поймать в прицеле автомата мельтешащие силуэты, жмёт на спусковой крючок, понимает, что промахивается. "Аллах акбар… лах… бар" – в треске очередей. Евсюкова обуял ужас. Чехи подбираются всё ближе. Ошалевший контрактник поливает поляну длинными очередями: "Гранаты, чёрт, где гранаты…" "Почему молчит пулемёт?!.." Вздымаются фонтанчики на бруствере. Рядом Шакиров с РПГ. Волна от выстрела закладывает уши. Шакиров бросает гранник и хватается руками за голову: "А-а-а-а-а…"
Фрязин, как заговорённый, носится под пулями в разгрузке на голое тело: "Митин, отставить огонь! снаряжай магазины и передавай Бахтину"… "Юра, прицельней"… "Евсюков, к агээсу! Каштанов ранен, давай, Серёжа… перебежками"…
Когда по поляне застучал АГС, не добежавшие ста метров до русских окопов чеченцы дрогнули. Отошедшие от шока бойцы бьют короткими очередями. Буевич справился с перекосом ленты и снова ведёт огонь, но берёт выше. С позиций над дорогой к месту боя Фрязин перевёл Авдеева с пэкаэмом и Волкова с РПК, стрелков стянул с флангов (Если бы ещё их кто-то стрелять учил!..) "Ниже бери!.. блядь…" В пулемётно-автоматной трескотне лопаются серии вогов: АГС кое-как пристрелялся, и поляну накрыла пелена разрывов. За ней чеченцы добегали последние метры до спасительного леса, падали замертво, ползли ранеными, выли в бессилии. Из второго агээса Беликов работает в тыл по зелёнке за дорогой (откуда бил снайпер).
– Прекратить огонь… пополнить боекомплект…плект… – катится по позициям.
Свалившийся от усталости на дно окопа Митин заметался с ящиками патронов вместо раненого Ламзуркина. Бойцы нервно снаряжают магазины. Радист Кибер доложил в полк, что атака отбита своими силами, что на ВОПе два "двухсотых" и четыре "трёхсотых".
Во взводной палатке Фрязин и Евсюков возятся с ранеными. Капитан вкалывает промедол, контрактник бинтует, накладывает жгут на ногу Ламзуркину: – Всё нормально будет, Саша, держись…
Новикову пуля пробила мякоть левой руки. Рядом хрипит Колесников. После двух тюбиков промедола его перестали выворачивать стоны, пуля вошла в бронник, – не доставало пластин в броннике, облегчённый вариант, дембельский – вот и дембель… Шакиров затих на кровати с забинтованной головой, на повязке бурым пятном кровь – отвоевался башкир… Новиков хочет проникнуться состраданием… Весёлый башкир, песенку пел: "В день седьмого ноября завалили хусая…"… Убиты Каштанов и Гуленко… Но Он жив!.. только слегка задело… Новиков гасит улыбку, но улыбка тянет обветренные губы помимо воли.
